— Что？
— Я действительно могла спровоцировать его своим внешним видом. Это платье. Две ноги, две руки, голова, да и всё остальное тоже было при мне в тот момент. Всё, что ему было нужно, было при мне…
Но тогда, что тогда было не так？ Мешковатые джинсы и растянутая футболка выглядели совсем непривлекательно. Стянутые в тугой пучок волосы уродовали ещё больше.
Что же тогда она сделала не так？
— Оппа, — наигранно бодро произнесла Ын Ха. — Ты голодный？ Пошли, я тебя накормлю…
Чонгук был прав. Во всём, что было сказано им ранее. Вплоть до того, что «с этим не живут». Потому что не живут ведь.
— Звони родителям хоть иногда, — причитала сестра, обнимая брата за талию и незаметно смахивая маленькие слезинки. — Они волнуются…
Это трудно назвать жизнью, но если есть ради кого пытаться остаться хотя бы на один день подольше на этой земле… Это ли не счастье？
— Кушай побольше… — продолжала она.
Никто не заслуживает стать жертвой.
— Эй, вообще-то я старше, — возмущался парень.
И никто не заслуживает стать насильником.
— Тебе заплатили более, чем достаточно, — кричала женщина с неестественно красными губами. Таким неестественным цветом, что аж тошнит.
— Но это незаконно, — попытался оправдаться Чимин, но его никто не слышал — точнее, не хотел услышать, отвесив смачную пощёчину.
— Всё, что ты здесь делаешь, незаконно…
Насильникам тоже непросто. Их тоже убивает само осознание факта преступления. Как бы они не старались, это клеймо, которое придётся нести всю жизнь.
- Ты должен был сделать так, как было приказано…
Неважно, как долго можно сопротивляться. Неважно, как сильно можно не хотеть.
— Наконец-то, тебя накажут, мой мальчик, — женщина взяла его за подбородок, довольно ухмыляясь. — А то совсем распоясался…
Всё это становится неважным, когда тебе причиняют боль. Сломанные рёбра. Ссадины. Сломанный палец. Разбитая губа. Лишение зарплаты и выходных. Обязательство выполнить невыполнимое, а точнее — невыполненное. Всё это не имеет смысла, когда причиняют боль, от которой даже в петлю не больно…
— Мы ничего не смогли сделать, — развёл руками доктор.
Он даже не говорит, что сделал всё, что мог, потому что не сделал. Потому что они даже не пытались.
— Мама… — он бессильно сполз по стене на холодный пол.
Потому что если нет денег, чужая боль превращается в пустой звук. Потому что деньги решают всё, а он потерял их из-за этой проклятой девчонки. Из-за какой-то призрачной идеи о нежелании причинять ей боль. Если бы он тогда поступил так, как должен был, она была бы жива, тогда его мать была бы жива…
— Убью, — как мантра для него. — Убью. Она захлебнётся в собственных слезах…
Иногда, пытаясь изменить события или помочь людям, мы не обращаем внимания на то, что время начинает течь не так, как раньше, меняя своё направление. Замечаем это, только когда ничего не вернуть, а потери слишком велики…
- Мама, прости, — склонившись на колени у фотографии улыбающейся женщины, Чимин не смог сдержать слёз.
Она до последнего улыбалась ему вот так…
Понимаем, что делаем что-то неправильно, когда руки дрожат не от холода, когда кровь капает на белый кафель в ванной и не останавливается. Понимаем, что нужны кому-то только после хорошей встряски…
— Ты что сделал, сука！ — орёт Юнги, тормоша друга и останавливаясь, только когда Чимин переводит на него помутненный взгляд.
Понимаем, что прошлое нельзя оставить там и не вспоминать о нём никогда. Так не бывает и не было никогда.
— Если ты сейчас закроешь глаза, я тебя сам нахуй закопаю…
Вот так время меняет своё направление и влечёт за собой много событий, которые не должны были произойти, но теперь оказываются неизбежными. Теперь ничего нельзя изменить, остаётся только терпеливо идти по дороге, на которую свернул случайно.
Один случай.
Один шаг не в ту сторону, и жизнь разрушена навсегда.
Прекратить нельзя продолжить.
Запятая по усмотрению.
========== Согласие ==========
Комментарий к Согласие
Доброго вечера, мои хорошие！
Надеюсь, вы хорошо провели эти выходные, которые, к моему глубокому сожалению, заканчиваются. А ещё столько не сделано, столько не написано, эх.
Спасибо большое за отзывы, я каждый из них читаю с замиранием сердца)
Хочу пожелать Вам сладеньких снов и прекрасного настроения.
А я как всегда жду Ваших отзывов.
Люблю Вас ^ ^
Всего несколько дней. Они тянулись бесконечно долго, как будто издеваясь. Врачи в больнице, где он оказался по милости Юнги, настаивали на том, что ему место в психушке. Там, куда обычно отправляют тех, кто пытался покончить с собой. Но он не пытался. Случайно порезав руку, он просто не смог остановить кровь.
Ему не верили, говоря, что «случайно вены не режут». Они не понимают, что случайно — это когда руки дрожат так, что палочки для еды держать сложно, не то, чтобы бритву.
Отпуская его домой только после подписания каких-то документов, только чтобы обезопасить врачей от возможной ответственности за последствия, они не понимают… Ад, в который он мог бы попасть после смерти, ничто по сравнению с Адом здесь. Каждый день просыпаться с осознанием того, что чего-то не хватает в жизни. Какой-то маленькой, но важной частицы. Это на самом деле тяжело. Продолжать двигаться дальше, оставляя позади слишком многое.
Чимину было нелегко смириться со смертью единственного человека, который поддерживал его всю жизнь. Даже тогда, когда он был не прав, она всегда советовала ему поступать так, как он считает нужным, и никогда не пыталась изменить его. Теперь, когда её больше нет, жизнь не может оставаться такой же.
Что-то должно измениться.
И обязательно изменится.
Он сам изменит это.
— Никогда больше я не ступлю за порог этого заведения, — отчеканил парень прямо в лицо женщине, которая всегда хотела избавиться от него и даже не старалась это скрыть от окружающих.
Меняться нужно полностью. Шаг за шагом возвращаясь к моменту, когда оступился. Даже если потребуется вернуться к исходной точке, он будет продолжать. Ради всего святого, он не остановится. Ради самого родного человека, он сделает это.
— Ты не можешь уйти, — довольно ухмыляясь, произнесла женщина, отходя к окну. — Контракт нужно было читать…
Но мы иногда просто не учитываем, что менять что-то, — это не перейти улицу или закрыть окно. Не так уже и легко, оказывается, менять жизнь.
Сейчас Чимин отодвинул на второй план даже желание отомстить Ын Ха. Всё равно. Пусть живёт своей треклятой идеальной жизнью. Сейчас он был готов на всё, чтобы просто изменить что-то. Он больше не хотел денег — они ему теперь были совершенно ненужны. Всё закончилось. Всё оказалось напрасным. Сколько бы он не старался, сколько бы не жертвовал собой, спасти жизнь дорогого человека не смог.
— Я это не подписывал, — возмутился Чимин, беря в руки незнакомый документ.
Никому не нужна правда. Важны лишь деньги, которые на самом деле ничто по сравнению со сломанными судьбами. По сравнению с Её сломанной жизнью. Как бы он не хотел отомстить ей, Ын Ха не заслуживает того, что было приготовлено ей судьбой и что его вынуждали делать. Потому что только со стороны всё выглядит просто. Потому что со стороны это совсем не больно. Потому что только им, испорченным деньгами и властью, кажется, будто сломать чужую жизнь легко.
— Смотри, а подпись, кажется, твоя, — выплюнула женщина, прищуриваясь.
Чимина тоже сломали. Сразу в нескольких местах. Так, чтобы ни один доктор не помог.
— Ты должен сделать это, — продолжала она.
Заставили почувствовать ничтожеством и мразью. Ын Ха была права, это его настоящая сущность. Грязная и испорченная. Только мразь способна жить, как он. Испытывать угрызения совести, но снова продолжать. Продолжать. День за днём… снова и снова тонуть в собственном дерьме. И не выбираться оттуда.
— Хотя… — протянула женщина. — Можешь не делать. Шуга вполне сможет выполнить всё чисто…
Чимин прикрыл глаза.
Знает же, куда бить. Знает же, что после Шуги люди не живут. А она точно захочет сдохнуть, если не сделает этого в процессе. Потому что Юнги хороший друг, замечательный человек, но безжалостный на работе. Он не признавал этого, но, кажется, ему пришлось в жизни пережить такое дерьмо, что Чимину и не снилось.