— Это по старой дружбе, она сама предложила, — говорил Намджун, кивая на девушку.
Она вздрогнула, когда чужие пальцы запутались в её волосах, откидывая их на одну сторону. И это не укрылось от Его взгляда.
— Ах, да! — понимающе воскликнул Чимин, кивая сам себе. — По старой дружбе. Хотя она тебя впервые видит, но мы, судя по всему, не берём это во внимание.
Намджун нетерпеливо провёл рукой по волосам, взъерошивая их.
— Слушай, ты куда шёл? — раздраженно спросил он.
— Туда, — с совершенно невинным видом выдал Чимин, указывая на дверь всего в шаге от них.
— Так и иди, куда шёл, — прошипел одногруппник, кивая в нужном направлении. — Психолог хренов!
— Ну как я могу пропустить такое веселье? — протягивает Чимин, подходя ближе. — Это ж моя любимая тема. Вот только, боюсь, девчонку вырвет от первого же толчка, — со знанием своего дела продолжает.
— Привыкнет, — хмыкает Намджун. — Хосок сказал, что она, как глина, лепи — не хочу, — пошленько так усмехаясь и облизывая пересохшие губы.
— Глина, говоришь? — задумчиво произносит Чимин, опуская взгляд. — И он, значит, решил слепить из неё шлюху, — выдыхает уже тише, вспоминая недавний разговор с этим недоскульптором.
— Почему? — удивляется Хосок вопросу о том, почему он так поступает с Ын Ха. — Она сама сказала, что согласна переспать с кем угодно, только бы не со мной. И я позволяю ей спать с кем угодно, — объясняет так, будто всё невероятно просто и понятно.
— Нет, ты заставляешь её спать с кем угодно, — Чимин морщится, потому что мерзко даже осознавать это.
Он сам прекрасно понимал это чувство, когда принуждают быть с кем-то. И это до рвоты противно. Вот только Чимин сам выбрал себе этот путь. Ради денег. А за что страдает она? За раненное самолюбие Хосока? Несправедливо. Больно. Нечестно. Жестоко.
Это невероятно жестоко.
— А что это наш Чимин стал таким мягкосердечным? — протянул Хосок, подходя ближе. — Помнится, я не заставлял её насиловать, — смеётся, видя, как тот поджимает губы от злости. — Переспать. Совершенно невинная просьба.
— Просьба — это когда можно отказаться, — выдавливает Чимин, зарываясь ладонями в свои светлые волосы и позволяя им упасть на глаза. — У меня не было выбора.
— Был, признайся, что тебе понравилось, — Чимин отрицательно замотал головой, протестуя. — Можешь повторить это снова, я разрешаю, — милосердно говорит Хосок.
— Разрешение должен давать не ты, — шипит Чимин.
— Теперь никто не спросит её мнения, — загадочно прошипел тот, вертя в руках телефон.
— Ты о чём? — не понял Чимин, нахмуривая брови. Ему не нравился этот разговор в целом, а то, к чему он шёл, — и подавно.
— Упс! — смеётся Хосок, пряча мобильный в карман джинсов. — Должно быть, что-то не то нажал.
Только Чимин открыл рот, чтобы спросить, что он имеет ввиду, как его телефон завибрировал, оповещая о сообщении, которое лучше было не читать.
Глаза парня расширились до ненатурального размера, и он даже закашлялся, подавившись воздухом. Потому что то, что он увидел, ужасало. Чимин швырнул телефон в стену, наблюдая, как он отскакивает на пол с глухим стуком, и услышал насмешливый голос:
— Ничего, — успокаивающе. — Заработаешь на новый.
— Сука! — шипит Чимин, хватая Хосока за грудки и с силой встряхивая. — Ты что, блять, творишь? Это что сейчас было?
— Общая рассылка, — усмехнулся тот, отцепляя от себя чужие руки. — Не переживай, твоего лица не видно.
А на самом деле, видно там его лицо или нет, парня волновало в последнюю очередь…
— Зачем ты это делаешь? — спрашивает, шумно выдыхая.
— Она не хотела, чтобы я был у неё первым, — начал Хосок, ухмыляясь. — Тогда я буду последним.
— Можешь в очередь стать, если хочешь, — пробирается в сознание сквозь пелену воспоминаний.
Чимин мотает головой, окончательно возвращаясь в реальность и стискивая челюсти почти до скрипа зубов. Намджун стоит к Ын Ха слишком близко. Он медленно поднимает руку и проводит по чужой щеке, заставляя отодвинуться и поморщиться. Чимин вполне верит, что ей противно. Ему тоже противно на это смотреть. Конечно, ей, должно быть, в сто раз хуже, чем ему, но всё же.
— Очередь — на кассу, — шипит Чимин, сжимая свои ладони в кулаки. — А здесь нет никакой очерёдности. Блять, вы вообще конченные, что ли? — выплёвывает, слегка повышая голос. — Вы понимаете, что собираетесь сделать?
Они смотрят на него, как на больного.
— Мы понимаем, — ответил тот, что пониже ростом, с очень короткими волосами. — А ты мешаешь.
Намджун приподнимает Ын Ха с колен за подбородок, но не позволяет встать на ноги. Он тянется к её губам, слыша протестующее мычание, но не слушая его. Мерзко. Грязно. Его губы больно кусают, стараясь проникнуть глубже, туда, где всё выжжено уже до него. Туда, где Чимин оставил свои метки, как бы заявляя о своих правах на собственность.
Чимин дергается, но бессильно опускает руки, замечая, как парень отстраняется, проводя по её нижней губе большим пальцем и стирая маленькую капельку крови, выступившую от напора чужих желаний.
— Сделаешь мне приятно и больно не будет, — почти шёпотом, но Чимин тоже слышал, с трудом проталкивая ставший в горле ком дальше.
Ын Ха не хотела больно.
Чимин смотрел на неё расфокусированным взглядом. Он видел её припухшие после поцелуя губы, мягкие и манящие, которые сейчас молчали. Они всё время молчали, чёрт возьми! Чимин даже было подумал, что вполне можно оставить всё так, как есть, ведь она никак не сопротивляется, если бы не глаза, будто пеленой покрытые. Настолько безжизненные, что страшно становилось от этого.
Только сейчас, видя, как её взгляд упирается в Его фигуру, он понимал, что сам сделал из неё ту самую «глину», из которой Хосок собирался слепить нечто податливое. Это он сломал её так, что она перестала «держать форму». Это он заставил её бояться так, что молчать и давиться словами, потому что…
«Помолчи, пожалуйста…»
Вот она и молчит.
«И не рыпайся, иначе будет больно…»
И не рыпается. Потому что не хочет больно.
«Заткнись!
Иначе, блять, живой не выпущу…»
И она продолжает молчать. Потому что хочет жить. Даже так. Хоть это и сложно назвать жизнью, есть те, кто не переживут, если её не станет.
Чимин шумно вздыхает, полностью погружаясь в то дерьмо, которое сотворил сам. Этими руками. Этими самыми руками он сломал ей жизнь. Он смотрит на неё и понимает, что всё это время видел только то, что хотел видеть. Он не хотел замечать, что ей больно настолько, что, чудом, она встала с постели. Что ей было сложно врать родителям и брату о том, что всё хорошо, тяжело дыша и медленно сползая по стенке в ванной. Он не знал, как она молила всех богов, чтобы об этом позоре никто не узнал. Зато был уверен, что ни один бог не услышал её, доверяя судьбу бедной девочки Хосоку. Потому что видел, как тот одним кликом сделал то, что разбило бы все её надежды, узнай она об этом.
Ын Ха уперлась в грудь парню, попытавшемуся поцеловать её.
Следующий.
Порядок очереди никто не отменял.
Замкнутый круг.
Ловушка.
И до боли стиснутые зубы… скрипят.
========== Чувства ==========
Комментарий к Чувства
Хочу поблагодарить Вас за всё-всё-всё.
В особенности, за понимание. И за то, что продолжаете читать. И за отзывы, это очень важно для меня, не стесняйтесь в выражении своих мыслей.
Я буду стараться писать чаще, как только закончится сессия.
Приятного чтения Вам!
Когда Ын Ха очнулась, возле неё никого не было. В комнате было тихо и светло. Но это была не её комната. Не её потолок. Не её люстра. Приподнявшись на чужой кровати, девушка несколько раз проморгала, стараясь убедиться, что это происходит на самом деле. Да, так и было.
Она повернула голову, обводя небольшую спальню взглядом. Всё здесь было чужим. Аккуратно сложенные вещи покоились на небольшом стуле возле столика. В целом, всё выглядело довольно милым и находилось в идеальном состоянии. Мебели было немного, и она не заслоняла собой белые стены, на которых не было ни картин, ни фотографий, ни плакатов… Ничего. Будто здесь никто и не жил. Об обратном свидетельствовала только одежда.