Кажется, несколько лет упорного самовнушения, что во всём этом нет ничего страшного, что ей бы всё равно рано или поздно пришло бы с кем-нибудь… Даже думать противно. Ын Ха хрипит, упираясь лбом в колени. Всё было зря. Ничего не прошло. И не пройдёт. Чонгук был прав, когда говорил, что люди с этим не живут. Всё было напрасно. Миллионы убеждений разлетелись осколками, когда она увидела в толпе его. Она оказалась не готова к этому.
«Так будет лучше…» — голос Чимина словно въелся под кожу тысячами иголок, острых и маленьких.
— Кому теперь лучше, Чимин? — шепчет в темноту севшим голосом и глотает солёную влагу. Она даже не заметила, когда начала плакать, потому что так привычно, будто и не переставала вовсе. — Кому лучше, если нам обоим хреново до невозможности?! — спрашивает пустоту, представляя его лицо. — Ты должен жить, Чимин, — скрипя зубами. — С этим всем ты должен жить, чёрт возьми!..
«Прости…»
Когда Юнги утром приходит в квартиру, то обнаруживает друга в состоянии полной прострации. Бледное лицо слегка осунулось после бессонной ночи, а глаза были совсем стеклянными и пустыми. Он давно не видел его в таком состоянии. Пришлось даже помахать ладонью перед лицом, чтобы вернуть в реальность и заметить хоть какую-то долю реакции на его лице.
— Чимини, ты о чём задумался? — спрашивает старший, плюхаясь рядом под неприятный скрип старого дивана.
— Я придурок, — тихо и стыдливо шепчет в ответ Чимин, закрывая лицо руками.
Юнги смеётся себе в кулак, тяжело вздыхает, глядя на друга, и соглашается, кивая самому себе.
— Это, знаешь ли, совсем не новость, — откидывается на спинку дивана, устраиваясь поудобнее. — Так что не волнуйся, и с этим люди тоже живут, — утешающе хлопает по плечу, ухмыляясь собственным словам.
— Нет, хён, ты не понял, — поворачивается к нему младший с совершенно серьёзным видом. — Я видел её вчера.
Чимин говорит это с таким лицом, что Юнги даже становится стыдно на мгновение от того, что он реально ничего не понимает.
— Кого? — спрашивает он, поднимая ноги и кладя их на небольшой журнальный столик прямо перед собой.
— Ын Ха, — поясняет младший и громко сглатывает, но Юнги всё равно не знает, о ком идёт речь.
— Ын Ха? — протягивает, словно пытается вспомнить. — Какую Ын Ха? — непонимающе смотрит на друга и натыкается на убийственный взгляд. — Твою ж мать! — не сдерживается, когда до него доходит, о ком они говорят. — И… — прочищает горло. — Как она?
— Красивая, — Чимин выдаёт первое, что приходит в голову, а потом сам готов себя прибить за это. О чём он думает вообще?
— Не, ну ты точно придурок! — вздыхает Юнги, потирая переносицу. — Я тебя спрашиваю, как она… ну, в смысле… — не знает, как правильно подобрать слова. — Ты ж её… — замолкает на полуслове. — Блять, какие вы сложные! — ерошит свои волосы.
— Кажется, всё плохо, — отвечает Чимин, сцепляя руки в замок и разглядывая их с неподдельным интересом.
— Плохо… в каком смысле? — вкрадчиво спрашивает старший.
— Мне кажется, что ей было больно меня видеть, — поясняет Чимин, закусывая нижнюю губу и вспоминая её улыбку.
Это больно.
«Я хочу, чтобы ты сдох…»
«И чтобы тебя любили. Не так, как ты, а по-настоящему…»
— Ну понятное дело! — восклицает Юнги, поднимаясь на ноги и доставая из кармана пачку сигарет. — А ты думал, она тебе на шею бросится? — язвительно спрашивает, от чего-то раздражаясь. — Точно, придурок!
— Хён, мне кажется, что это сон, — мямлит Чимин еле слышно, продолжая сидеть и заламывать в бессилии пальцы. — Потому что сердце не бьётся. И болит.
— Всё у тебя бьётся, — возражает Юнги, давая другу ощутимую оплеуху. — Только мозгов маловато, — щёлкая зажигалкой, чтобы прикурить сигарету, которую только что зажал в губах.
— Эй! — возмущается друг, прекращая маниакальное изучение своих рук. — Есть у меня мозги.
— Так что ж ты ими не пользуешься, Чимини? — спрашивает, выпуская серый дым куда-то вверх и двигаясь в сторону окна, чтобы впустить свежий воздух. — Не сунься к ней лучше, — советует старший. — Ты сделаешь только хуже.
— Но я хотел… — начинает Чимин, когда Юнги хмыкает слишком резко, сбивая с мыслей:
— Хотелка ещё не выросла, — отворачиваясь к окну, делает затяжку. — Хотел он! Психолог хренов! — ругается, зажимая сигарету в губах. — Что такое триггер знаешь? — дожидается положительного ответа друга и продолжает слишком серьёзно. — Ну вот и не трогай девочку…
— Может, тебе не стоит туда ходить? — уже в который раз за это утро спрашивает Чонгук, пока Ын Ха завтракает.
— Оппа, да что ты заладил? — обиженно протягивает она, делая небольшой глоток из своей чашки. — В чём дело? — она поднимает руки и ставит их на стол, стараясь выглядеть серьёзной. — Ты не хочешь, чтобы твоя сестрёнка окончила университет?
— Конечно, хочу, — смеётся брат, сразу же подхватываясь со своего места и начиная убирать за собой посуду. — Просто…
— Что такое? — Ын Ха встаёт вслед за братом и аккуратно разворачивает его к себе лицом.
— Чимин, — выдыхает он, приобнимая сестру за плечи. — Он в этом же университете… Я не хочу, чтобы ты видела его, — прочищает горло. — Снова.
— Я уже видела его, — отвечает она, пряча лицо в рубашке Чонгука. Там безопасно. Не страшно. Не больно.
— Что? — он отстраняет её от себя, заглядывая в глаза с искренним беспокойством.
— Вчера, — объясняет Ын Ха. — Это было случайно, он тоже был в шоке, — почему-то она улыбается, обнимая брата за талию. — Я справлюсь, ты можешь не волноваться.
— Как же тут не волноваться! — вздыхает Чонгук и треплет сестру по волосам, слыша недовольное мычание. — Как, скажи, если моя сестрёнка такая милашка? Мм? — он прижимает её к себе крепко-крепко и знает наверняка, что она сейчас улыбается.
— Оппа, это у нас семейное, — отвечает Ын Ха, выбираясь из тёплых объятий и подмигивая брату…
— Дай и мне, — Чимин вытаскивает из пачки сигарету и смотрит на друга выжидающе, пока не получает укоризненный взгляд и лёгкий смешок.
— Ты же бросил, — говорит Юнги, выхватывая из рук младшего сигарету и выкидывая её в открытое окно.
— Эй, когда это я бросал? — обиженно смотрит на друга, складывая руки на груди.
— Вот только что, — объясняет Юнги, хлопая его по спине и закрывая окно. — Молодец, хвалю, — одобрительно улыбается и, потягиваясь, ленивой походкой шагает к дивану. — Кстати, ты на работу не опоздаешь? Сегодня твой первый день…
========== Перемены ==========
Комментарий к Перемены
Вот и глава. Прошу прощения, вчера что-то пошло не так и не получилось опубликовать продолжение. Надеюсь, Вы ждали.
Прекрасные обложечки от EvaPark_💕Спасибо, это потрясающе.
https://image.ibb.co/cgvkP7/IMG_20180418_200634_273.jpg
https://image.ibb.co/jjNArn/IMG_20180406_204313_918.jpg
https://image.ibb.co/i8i5P7/IMG_20180405_140404_123.jpg
И небольшой трейлер от меня. Надеюсь, что Вам понравится~
https://youtu.be/Jiz0AG3-ejQ
Хочется верить, что Вы найдёте, что сказать. Мне будет приятно узнать, что Вы думаете.
Спасибо большое за всё-всё, мои хорошие♥
Приятного прочтения.
[Мы думаем, что меняемся, но это не так.]
Перемены несут в себе долю неизвестности. Никто не может достоверно знать, что их решения будут верными. Когда заворачиваем на незнакомом переулке, садимся в автобус, который едет совсем не в нужном направлении… Когда позволяем эмоциям брать верх над пониманием неправильности поступков, мы все надеемся, что эта дорога отведёт нас прямиком к новой жизни — обязательно светлой и счастливой.
— Это ваш преподаватель по психологии преступлений, — говорит мужчина в тёмном костюме с отворотами и белоснежной рубашке. — Профессор Им очень сожалеет, что так получилось, и просит позаботиться об этом перспективном молодом человеке. Пожалуйста, представьтесь, — обращается к парню, стоящему рядом.
Перемены — это поступки, последствия которых всегда неожиданны.
— Меня зовут Пак Чи…
Перемены — это янтарные глаза напротив, больно впивающиеся взглядом, словно когтями, в самую душу. Это когда сглатывать не получается, потому что ком из слов застревает в горле, заполняя собой душу, сердце, тело, мысли… Это боль, прожигающая насквозь чем-то липким и горящим — ненавистью.