— …мин, — заканчивает едва дыша.
И вроде помнит: должен сказать ещё много всего, ведь так долго думал об этом. Не может сосредоточиться ни на чём, кроме оглушающего дыхания. Сбившегося от напряжения. Прерывистого и колющего.
Ын Ха видит его там, у кафедры. Он безупречен. Безупречен во всём, как было всегда. Начиная от синего костюма и заканчивая милым галстуком с геометрическим принтом. И она вроде чувствует себя некомфортно, подавленно. Но вот сейчас смотрит на него и, знаете, не ненавидит, кажется. Будто он просто человек из прошлого. Будто вовсе не запечатлелся ни в памяти, ни в сердце. Она чувствует, что может жить дальше. Его растерянный взгляд сквозь аудиторию, нервные движения, когда он остаётся со студентами наедине, вызывают совершенно неправильное желание защитить его.
— С-сегодня…
Он заикается. Бесчисленное количество раз зачесывает свои светлые волосы назад ладонью. Теряется в чужих взглядах, обращённых к нему, и ему хочется спрятаться.
— Мы оз-знакомимся с понятием «прес-ступление»…
Перемены — это ухабы на жизненном пути, на каждом из которых подбрасывает вверх настолько сильно, что приземляться почти больно.
— Преступление — это внешнее проявление деятельности, действий человека, процесс взаимодействия с окружающей средой, опосредованный его двигательной и психической активностью…
Старается не смотреть на неё. Не видеть. Слишком часто и шумно сглатывает, чувствуя себя испачканным. Он ощущает её присутствие почти физически: она ложится на парту, закрывает глаза…
— Стоит помнить, что все преступления…
Почему-то он просто не может выдавить это из себя. Оно останавливается на кончике языка и жжёт. Приходится сделать паузу, чтобы убедить себя в том, что говорит то, что нужно.
— … наказуемы.
Ын Ха открывает глаза. Садится ровно, сверля его взглядом, полным решимости. Слушает внимательно, ведь он преподаватель, поэтому обязательно говорит правильные вещи.
— Можно вопрос? — спрашивает она раньше, чем успевает подумать, и получает одобрительный несмелый кивок. — Не бывает безнаказанных преступлений? — смотрит ему прямо в глаза и видит, как на дне его чёрных зрачков плещется страх.
— Не бывает, — отвечает он, снова ероша свои волосы, и продолжает более спокойно. — Каждое преступление рано или поздно заканчивается расплатой.
— Мой брат говорит, что насильника практически невозможно посадить за решётку, — задумчиво протягивает Ын Ха, закусывая нижнюю губу.
— Это так…
Чимин чувствует себя загнанным в угол. Пристыженным. Нагим. Выставленным на обозрение всем желающим. Ему кажется, что все знают, что все осуждают.
— Вы сами себе противоречите.
— Разве я говорил о тюрьме?..
— Тогда о чём же?
— Чтобы наказать человека, достаточно отнять у него смысл жизни. Достаточно убить его морально…
Перемены — это всегда к лучшему, даже если нам так не кажется.
— То есть вы хотите сказать нам, будущим полицейским, что закон это просто слово? — спрашивает молодой человек за третьей партой второго ряда.
— В большинстве случаев, закон бессилен, — начинает Чимин, делая несколько шагов навстречу аудитории. — Я не правовед и не ставлю перед собой цель ознакомить вас с основами нашего законодательства. Я психолог и хочу, чтобы вы не жили в мире иллюзий, где закон наказывает всех плохих парней. Нет, многие из них остаются на свободе и продолжают получать кайф от преступлений…
Все взгляды обращены на преподавателя. Каждый слушает, открыв рот. Их учили не этому. Их учили, что закон всесилен и вездесущ, что каждый проступок карается в соответствии с законом.
Ын Ха молчит, подписываясь под каждым его словом, под каждым жестом.
— Вы когда-нибудь теряли близких? — он спрашивает, опуская взгляд в пол. — Не хомячка, а кого-то важного? — горько усмехается и сам не понимает, зачем всё это говорит.
Но его слушают.
— У меня есть друг и его, по-хорошему, посадить бы минимум на десяток лет, — в аудитории студенты охают и ахают, осуждая. — Он употреблял наркотики, когда был где-то как вы возрастом — кажется, за это срок полагается, — Чимина забавляет реакция будущих стражей порядка. — Потом он года два работал хостом в клубе — эта мода пришла из Японии и ничего хорошего с собой не принесла…
— Но такие клубы не запрещены законом, — вдруг вступается девушка с первой парты.
— Клубы — да, а проституция запрещена, — объясняет преподаватель и добавляет. — Насколько я помню.
Чимин видит шок на лице Ын Ха и понимает, что сейчас пара минут унижения принесёт ему долгожданное облегчение. Рассказать всё так сложно.
— Сейчас хост-клубы не те, что раньше, — вздыхает он с ухмылкой. — Знаете, платят гораздо больше, когда после ужина следует продолжение, — тишина немного напрягает, но он продолжает говорить, отлично понимая, что безбожно палится. — Деньги — иногда огромная необходимость. Если честно, тогда даже не замечаешь черту закона, переступая через неё с почти завидной лёгкостью, — он поднимает взгляд на студентов. Ему мерещится в глазах Ын Ха сожаление, и он смотрит в окно, где равномерно плывут облака. — Однажды он изнасиловал девушку, — он снова переводит взгляд на аудиторию и добавляет. — Дважды, — исправляется. — Ему, конечно же заплатили за это…
Чимину сдавливает горло тишиной и нулевой реакцией. Страхом. Падением. Болью.
Взгляд Ын Ха обращён к парте. Не к нему. Не на него.
— Как вы считаете, его ведь стоило посадить? — спрашивает, легко улыбаясь. — Надолго. Так, чтобы никогда не вышел, так?
Студенты единогласно скандируют «да» в ответ. Но не Ын Ха.
— Знаете, он так и не отправился в тюрьму, — продолжает свой рассказ, когда слышит звонок, оповещающий об окончании пары. — Вы можете быть свободны.
— Так что случилось с вашим другом? — спрашивает парнишка с волнистыми рыжими волосами, так и не сдвинувшись с места.
— Ничего не случилось, — Чимин улыбается. — Он завязал. Кажется, почти сразу же как потерял мать, ради которой и зарабатывал деньги. Но вовсе не это стало его наказанием, — грустно вздыхает он, начиная складывать листочки с лекцией в папку. — Он умер…
— Но вы же сказали, что с ним ничего не случилось, — напомнила девушка с задней парты.
— Верно, — улыбается Чимин и ерошит свои светлые волосы. — Он умер морально, когда увидел её снова. Спустя три года.
[Мы думаем, что меняемся, но это не так.]
— А что случилось потом? — спрашивает Ын Ха дрожащим голосом.
Перемены — это отправная точка, которая ведёт к новой боли, разочарованиям, страхам, счастью.
К любви.
— А потом он влюбился… — неожиданно даже для себя выдаёт на выдохе.
«Я хочу, чтобы ты сдох…»
========== Осознание ==========
Комментарий к Осознание
Ребят, я вернулась~
Да-да, знаю, это было долго и у меня нет подходящего оправдания. Но (!) у меня есть новая глава.
Искренне надеюсь, что Вы ещё не забыли об этой работе. Я буду стараться не пропадать так надолго (у меня была сессия и ещё много всего) и радовать почаще.
Так, что же я хотела ещё сказать? СПАСИБО. Просто огромнейшее спасибо всем, кто верил мне и в меня. Я очень-очень ценю это. Просто хочется, чтобы Вы знали.
Вы уже видели замечательный тизер к фанфику от невероятно талантливой DashaKad? Если нет, переходите по ссылочке, не пожалеете: https://youtu.be/JE09t1ClX9o. Это просто волшебно♥
И еще прекрасные подарочки в виде обложечки и маленького, но определённо красивого бонуса от DashaKad: https://vk.com/photo-154427586_456239543, https://vk.com/photo-154427586_456239545. Дашуля, я ведь могу привыкнуть к этому, хихи))
Кажется, я слишком много всего написала здесь… Просто мы так давно не общались с Вами. Надеюсь, у Вас всё в порядке?
Ладно-ладно, заканчиваю.
Да, приятного прочтения~
— Это было тяжело, — неловко произносит Ын Ха прежде, чем выйти из аудитории и оставить Чимина наедине со своими мыслями. — Мне очень жаль…
И ей действительно жаль.
Обида очень сильно вцепилась в сердце, но Ын Ха словно откуда-то знала, что поступает правильно. Просто потому что он тоже человек и ему через многое пришлось пройти. Это ни в коем случае не оправдывает его, но ей на самом деле жаль, что всё получилось вот так, что они познакомились вот так…