— Дружеская прогулка. Хорошо. Тогда у меня есть идея.
Стало ясно, почему они с Деймоном дружат. Элайджа с первого раза определил, что они — родственные души, которым комфортно друг с другом, которые невероятно похожи. Этакий идеальный броманс, доказывающий, что дружба между мужчиной и женщиной существует.
***
Наступал вечер. Было тепло, фонари еще не осветили улицу, а Элайджа уже стоял на пристани. Яхты и маленькие прогулочные катера покачивались на воде, которая темнела из-за надвигающейся ночи. Как правило, вечер является тем временем суток, на которое намечается проведение банкетов, празднеств и вечеринок, в которое проводятся театральные представления и прочее.
Пристань состояла из лестницы и колоннады. В качестве основы взял образцы античной архитектуры, придавая небольшой пристани черты классического стиля. К примеру, сдвоенная колоннада сделана по всем правилам дорического ордена. Четырьмя маршами в направлении озера спускалась небольшая лестница, сделанная из инкерманского камня. По бокам ее украшают мраморные дельфины.
Кайли одета в джинсовое платье до груди, а сверху — голубая блузка с рукавами-фонариками. Ее волосы собраны в рыбий хвост, а взгляд рассеяно блуждал по водной поверхности. Художница стоит, опираясь спиной на одну из балок, которая держала навес; Элайджа появляется рядом с ней быстро, и говорит:
— Не думал, что вы выберите что-то такое.
Древний отмечает, что сильный запах ее духов перебивает аромат ее крови. Духи немного раздражают обоняние вампира, хотя запах и приятный, он нанесен в избытке. Но Элайджа не думает, что Аддерли могли случайно нанести столько туалетной воды на себя — у художников тонкое чутье на все, а учитывая, что ее лучший друг — вампир, Кайли, скорее всего, сделала это специально, дабы Элайджа не учуял запах ее крови.
Это как притвориться мертвым, чтобы спастись от медведя.
Кайли вздрагивает, но, узнав в нарушитель спокойствия Майклсона, расслабленно улыбается.
— Ваше умение скакать с «вы» на «ты» меня поражает, Элайджа, — говорит она, отталкиваясь от балки. — Думаю, учитывая ваш возраст, я должна обращаться к вам на «вы».
— Могу дать тебе официальное разрешение на другое обращение.
Кайли усмехается и бегло, но не стараясь скрыть это, осматривает его. До Элайджи только что доходит, что Аддерли не по своей натуре такая открытая и вроде как прямолинейная; скорее она понимает, что есть вещи, которые от вампира человеку не укрыть. Элайджа как-всегда в костюме, идеальный во всем, и Кайли невольно задумывается о том, почему он сейчас здесь, с ней, а не с какой-нибудь английской королевой. Вот это была бы партия.
— Прекрасно, — говорит она. Она спускается вниз по лестнице и Элайджа следует за ней. Кажется, художница не в восторге, что он пришел в подобное место в костюме. Элайдже нечего сказать: за многие столетия он научилась не то что просто прогуливаться в костюмах, а драться, не сделав ни малейшей дырочки. — Тогда сегодня мы катаемся на лодке. Умеешь водить водный транспорт?
На волнах покачивается прогулочный катер. Он небольшой, где-то в девять метров, с окрашенным в темно-синий цвет корпусом и белым верхом. На корпусе белой краской выведено лаконичное «S&A».
— Нет, — усмехается Элайджа, помогая девушке забраться на яхту, при этом с верхом элегантности и грации сам сходя с суши на палубу. — А ты?
— Год назад умела, — хихикает Аддерли, подходя к штурвалу. — Но что-нибудь придумаем.
========== Неплохо, но думаю, вы можете лучше ==========
— Неплохо, но думаю, вы можете лучше.
Солнце только выходило из-за горизонта, а тучи рассеивались в воздухе, когда на улицах начали появляться ранние пташки Мистик Фоллс. Птицы затянули свое первое пение. Воздух все ещё был наполнен чем-то необыкновенно волшебным, а на небе все ещё смутно была видна часть луны.
Кайли зевает, делает музыку тише и смотрит на Клауса. Древний гибрид стоит, сложив руки на груди, усмехаясь-улыбаясь, смотря на портрет, который рисовала Аддерли. Они с Элайджей катались на лодке буквально три дня назад, после чего первородный вампир только оставлял небольшие букетики цветов на пороге ее дома, которые Деймон провожал подозрительным взглядом. Поэтому Кайли ожидала, что кто-то из его первородной семьи захочет поинтересоваться, с какой это девчонкой общается их брат.
Однако, Кайли почему-то думала, что эта будет та блондинка Ребекка, про которую рассказывал Деймон. Обычно именно сестры ревнуют братьев к чужим представительницам прекрасного пола. Но это был Клаус, который взирал на нее с легкой ухмылкой, обманчиво доброй, как полагала Кайли. Гибрид опирался плечом на ствол дерева, одетый почти также, как в их первую встречу: темные цвета, кожаная куртка и металлические детали наводили на мысль о байкере.
Кайли критически посмотрела на портрет Деймона, который пыталась нарисовать, и вздохнула, признавая правоту гибрида.
— Портреты не мое, — сказала она. — Выходит скверно.
— Ну, не стоит так сурово, — усмехнулся Никлаус, приближаясь к ней. У Майклсонов, как и у Деймона была чем-то схожая манера ходьбы. Хищническая — Кайли могла дать такое определение. Только если Кайли привыкла к Сальваторе, и его постоянная походка аля «хищник на охоте» представлялась по-другому — теперь Кайли больше сравнивала ее с тем, как волк идет проверять, как там поживает его маленький сладкий зайчик, которого волк по каким-то причинам не убил, а взял себе под опеку — то Клаус и Элайджа всем своим естеством заставляли Кайли подрагивать. Она даже не пыталась этого скрыть, но Аддерли понятия не имела, что этим только больше привлекает внимание.
— Немного усердия, и вы сможете лучше, — Клаус, подойдя совсем близко, махнул рукой, и Кайли пришлось подвинуться. Клаус уселся на скамейку перед мольбертом и взял карандаш в руку. Кайли наблюдала затем, как ловко он мелькает в пальцах гибрида, как неуловимо стержень оставляет следы, подправляя портрет Сальваторе.
Движения Клауса несколько гипнотизируют, и Кайли забывается на несколько секунд.
— Деймон, черт возьми! — Аддерли запустила в кривляющегося вампира мелком, но Сальваторе ловко перехватил его и хрипло рассмеялся.
— Рисуй меня прекрасного, женщина! — шутливо зарычал вампир. Кайли возмущенно рассмеялась.
— Я — художник! Я рисую, когда чувствую, а не когда мне приказывают, ясно!
Деймон, запрокинув голову, рассмеялся. Кайли кинула в него кисточку, которая ударила Деймона прямо в грудь. Чтобы заставить вампира испытать боль, в него нужно как минимум стрелять, и то эффект будет кратковременным, но Деймон прикладывает руку к месту удара и открывает рот, как при серьезном ранение. Кайли иронично вздергивает бровь, пока Деймон падает на одно колено и изображает смертельно раннего.
— Ладно, хватит! — смеется девушка. — А то я снова в тебя чем-то запущу.
— Ой, напугала! — фыркнул вампир, поднимаясь. — Покажи хоть!
Кайли слегка покраснела, когда Деймон повернул к себе мольберт. Сальваторе окинул портрет критическим взглядом.
— Лучше, чем в прошлый раз, — честно ответил он. — У тебя талант, несомненно, а ты вбила себе в голову, что не умеешь рисовать портреты. Губишь талант и все!
— Приму за комплимент, — кивнула Аддерли.
Деймон щелкнул художницу по носу, желая подбодрить, и встал, возвращаясь на свое место.
— Попробуем еще раз, — предложил он.
Она подошла и неожиданно закинула ему руки на шею. Он ловко и быстро предупредил ее движения, отстранился от ее губ, сдержанно поцеловал в щеку, обняв правой рукой осторожно, нежно. Деймон чувствовал, как девушка напрягается и медленно отстраняется, но только на длину рук, все еще лежащих у него на плечах. Он знал, чего она ждет, но не сделал этого. Не привлек ее к себе.
Кайли отпустила его, отвернулась к приоткрытому окну.
– Ну конечно, – вдруг сказала она. – Я совсем забыла, что я всего лишь прикорм…
– Не говори так, — поморщился Сальваторе.