— Кайли… — позвал тот, третий голос. Она почувствовала прикосновение к ногам, но не смогла никак отреагировать. Снова прикосновение, уже более резкое, от которого неприятной волной по телу расходится ноющая боль.
Она тихо простонала, и тут почувствовала, как нож с тихим «хлюп» вышел из ее податливого тельца. Вздох облегчения вырвался наружу, и Кайли подумала, что это здорово — наконец не чувствовать лезвие в лопатках.
— Ну, что ты, дорогуша? — ласково вопросил мужчина сверху. — Как же тебя угораздило?
Ее бережно, но крепко обхватывают, тянут вверх. Из груди вырывается стон, сопровождаемый резко втянутым воздухом. Каждый произошедший момент врезается в сознание, словно его выжигают на черепной коробке. Хочется кричать, но художница не может выдавить из себя ни одного слова, кроме рваных стонов.
Мужчина, очевидно, спасший ее, укладывают девушку на свои колени, приподнимает голову. Резкий, неприятный, характерный звук укуса, и ей в рот начинает вливаться густая, соленая жидкость.
«Вампир» — догадывается Аддерли, но послушно приоткрывает рот, глотая вязкую кровь, чувствуя, что с каждым глотком боль постепенно уменьшается.
По прошествии минут пяти, Кайли заставляет себя поднять голову и осмотреться. Совершенное пустая улица и нет ничего, что могло сказать о том, что случилось. Единственным свидетелем была ночная улица, которая похоронит это вместе с собой.
Только после этого девушка переводит взгляд на своего внезапного. Над ней склонилось взволнованное, немного даже испуганное лицо Древнего, с испачканным в крови ртом. Но это не Элайджа.
— Клаус, — выдыхает она на резком выдохе. Клаус выдохнул и погладила возлюбленную брата по голове. Боль постепенно исчезала.
— Вот так, — ласково пробормотал он. — Тебе лучше? Выпей еще.
Кайли выпила еще немного его крови, пока Клаус коротко не провел осмотр, убеждаясь, что рана на животе затянулась, переломы и синяки исчезли, а единственными напоминаниями о случившемся будет испорченная одежда, да ее собственные воспоминания.
Машинально Кайли постаралась приподняться на руках, но из-за слабости во всем теле это удается не сразу. Несмотря на мягкие увещания Никлауса, она смертельно медленно приняла сидячее положение, и одновременно тупая боль распространяется по венам в каждую клеточку, заставляя прижать руки к животу. Из горла Кайли вырывается всхлип, и она чувствует, как холодные слезы скатываются по лицу, обжигая его.
Клаус убирает руку из-под ее колен, и теперь Кайли практически сидит на нем, а его руки обвивают ее тело. Гибрид молчит, но художница скорее чувствует, чем слышит, его учащенное дыхание. Все, на что у девушки хватает сил — лишь сжать в кулак ткань одежды Майклсона, наклонить лицо совсем близко к его груди, словно стараясь спрятаться, и продолжать рыдать. Пережитое обрушивается на нее настоящим извержением вулкана, и девушку трясет от страха, боли, осознания того, чтобы произошло, если бы не Клаус.
Никлаус, тем временем, терпеливо ждал, пока девушка в его руках успокоится, медленно поглаживая с каждой минутой все менее вздрагивающую Кайли по голове.
Через несколько ударов сердца, он, еле касаясь, словно боясь ее трогать, одной рукой приподнимает подбородок Кайли. В его действиях нет принуждения, в них чувствуется смиренная осторожность.
— Тебе надо домой, — говорит он. — Ты сможешь идти?
Кайли кивает, но практически сразу машет головой. Клаус хмыкает на свой глупый вопрос и подхватывает Аддерли на руки, словно она весела небольшой пушинки. На ходу подобрав ее сумку и пакет с кормом, гибрид темными улицами минует город, вскоре оказывается у дома Кайли. Кое-как выдавив у нее разрешение войти, гибрид с ноги открывает дверь. Не отпуская художницу, он оставляет ее вещи на кухню, а ее саму несет в ванную.
Аккуратно опустив ее на пол, Клаус придержал ее за талию, обеспокоенно вглядываясь во все еще мутные глаза.
— Ты справишься сама? — спросил он. — Я могу позвонить Ребекке или Деймону…
— Нет, — хрипло возразила девушка. — Нет, я сама спасибо.
Клаус кивнул, собираясь выйти, но Кайли внезапно удержала его, сжимая его пальцы в своей холодной ладони. Художница посмотрела на него красными от слез глазами, голос ее дрожал.
— Клаус, — сказала она. — спасибо тебе.
Между ними было расстояние двух вытянутых рук. Никлаус вздрогнул и посмотрел на девушку. Говоря откровенно, его редко кто благодарил в жизни; а если еще откровеннее — поводов больно ни у кого не было. Гибрид, в своей жажде страха перед ним, власти, вечного бегства от безумного отчима почти забыл, что значит быть для кого-то героем. А тут… Кайли смотрела на него влажными глазами, лицо ее слегка покраснело от слез, ладонь ею была холодная, одежда безнадежно испорчена, застывший запах ее и его крови вцепился в кожу девушки, волосы были взлохмачены, но она смотрела на него с такой благодарностью, светом и теплотой, несмотря на то, что пережила пару минут назад, что даже у Никлауса Майклсона защемило сердце. Разве кто-то мог быть ему настолько благодарен?
«Теперь ясно, почему Элайджа влюбился в нее», — понял Клаус.
Он аккуратно провел большим пальцем по костяшкам девушки, без слов отвечая на ее благодарность.
— Я буду внизу, если тебе понадобится помощь, — сказал гибрид. Кайли кивнула. —И да… Не говори Элайдже. Пожалуйста.
Майклсон вышел из ванной, быстро спускаясь по лестнице и на ходу доставая телефон. Он остановился в гостиной, рассматривая список контактов на дисплее. Мозг хищника работал быстрее, чем человеческая составляющая — труп так и остался валяться в подворотне, и хотя Клаус буквально растерзал того несчастного, что покусился на девушку брата, где-то под ногтями могли остаться кусочки кожи Кайли, или на его одежде были бы ее волосы. Спустя много веков, Клаус научился учитывать такие вещи, как только это стало представлять угрозу.
От тела надо было избавиться, но оставить девушку в таком состояние он не мог. Поэтому, немного посомневавшись, он нажал на один из номеров и стал ждать ответа.
— Ниииик, — протянул Кол, заменив гудки своими веселым голосом. — Братец, что случилось?
— Мне надо, чтобы ты спрятал одно тело. Адрес я тебе назову, — сразу перешел к делу гибрид, зная, что в данной ситуации лучше не обращать на комментарии Кола — которые, несомненно, будут.
— Спрятать труп? — усмехнулся Кол. На фоне Клаус услышал недовольное женское фырканье, и тяжелый вздох, смешанный с вопросом «Кого он там убил»? — Ну, и кто твоя жертва? И что за повод?
— Элайджа там? — уточнил Никлаус, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Скажи ему, чтобы быстрее появлялся в доме у своей девушки. На Кайли напали, но я подоспел раньше, чем ситуация приобрела бы летальный исход. Но был занят ею и не убрал тело. Будь другом — подсоби.
На том конце на несколько секунд повисла тишина. Потом Никлаус услышал помертвевший, постепенно обретающий яростную силу, голос старшего брата: «На Кайли напали?». Потом Кол, уже без своей привычной веселости, холодно произнес:
— Мы с Ребеккой все сделаем.
Клаус кивнул, хотя братья и сестра не могли его видеть, и сбросил звонок. Он повернул голову, и внезапно увидел настороженно смотрящего на него Росмэна. Пес утробно зарычал.
Он быстро зашел к Кайли в ванную только затем, чтобы оставить извлеченный из шкафа халат. Девушка стояла к нему спиной, еще не скинув одежду, но уже включив горячую воду, из-за чего густой пар затопил все небольшое помещение. Он слышал, как громко дышала Аддерли, и решил ее не тревожить, молча оставив принесенное, и спустился вниз ждать Элайджу, который, несомненно, скоро появится.
Кайли глубоко дышала горячим паром, отчаянно желая, чтобы от плотности воздуха было тяжело делать вдох, а горячие потоки обжигали горло. Художница желала согреть все внутри, потому что здесь ей было слишком холодно. Недостаточно тепло, чтобы согреть внутренности.