Аддерли начала медленно снимать одежду, будто стараясь потревожить фантомные, но будто реальные раны.
«У тебя на теле почти ничего нет, — думает она. — Клаус тебя исцелил. Ничего нет».
И все же, воскрешая в памяти каждую секунду, проведенную в той подворотне, Кайли снова и снова ощущала удары на себе, а ей казалось, что любое лишнее движение могло вызвать боль. Но одежда была таким же молчаливым напоминанием, как и память — на ней были пятна грязи и крови, а майка на спине вообще была прорезана в том месте, в котором ее ударили ножом. Кайли сдержала рвущийся наружу крик, прижав внешнюю сторону ладони к губам. Застони она чуть громче, шумящая вода не укрыла бы ее от слуха вампира, а показать себя истеричной девушкой, в данной ситуации, Аддерли имела право, но не хотела. Единственное, что ей оставалось — это считать свои вздохи.
Вода обжигает кожу, но Кайли жмурится, лишь наслаждаясь ее прикосновениями. Подставляет лицо горячим потокам, чтобы только стереть те страшные мгновения, не видеть их, закрывая глаза.
Ноги больше не могу вынести тяжесть тела, и шатенка медленно оседает на кафельное дно ванны, прижимая колени к груди. Наклоняет голову, утыкаясь лицом в колени, и вновь начинает считать, тихо подвывая. Это успокаивает даже лучше, чем горячая вода, разбивающаяся о фантомно раненую спину. Хотя, казалось, Кайли до сих пор могла ощущать нож в своей лопатке. Слез больше не было, Кайли старалась собрать мысли воедино.
Разумеется, все могло быть хуже. Ее могли просто изнасиловать, и если попытаться включить хоть маленькую дольку оптимизма, постоянно свойственный художнице, можно было сделать жуткий, но утешительный вывод — она еще легко отделалась. Если бы не чудесное вмешательство Клауса, поломанное и изувеченное тело Кайли по-прежнему бы лежало в темном, холодном переулке, или было бы зарыто где-то, где его даже бы вампиры не сразу бы нашли. А если бы и нашли, то какого труда бы стоило Деймону взглянуть на то, во что превратилась его подруга? А Элайдже?
Все могло быть хуже. Ее только избили, и это действительно не самое страшное. Клаус ее полностью исцелили, при сильном внушение и помощи близких она забудет о ранах, которые ей мерещатся, и все пройдет.
Дверь резко распахивается, ударяясь о плитку, которой отделаны стены ванной комнаты. Кайли резко вскидывает голову, прижимая колени еще сильнее к груди, и старается вжаться в стенки ванной, как только это возможно. Из-за воды и густого белого пара она не сразу видит, кто стоит в дверном проеме.
— Кайли… — шепотом позвали ее.
Чьи-то руки подхватывают художницу и аккуратно вытаскивают из ванны, оборачивая вокруг не полотенце. Кайли не успевает сказать ни слова, когда ее поднимают на руки и прижимают к груди. Такой знакомый запах. Аддерли не надо смотреть, чтобы наконец понять, кто это.
— Элайджа, — тихо скулит Кайли, цепляясь дрожащими руками за плечи мужчины. Первородный прижимает ее к себе, гладя по спине и волосам, и Кайли чувствует, как Элайджа подрагивает, и практически физически ощущает шторм внутри него.
— Кайли, пожалуйста, посмотри на меня.
Девушка не находить в себе сил его ослушаться, но ей отчего-то страшно. Аддерли вообще находиться под сотнями слоев колкого страха. Медленно поднимает голову, смотря в глаза Элайджа, и отпускает его одежду, поднимая руку к лицу Майклсона, а он неотрывно следит за действиями возлюбленной. Кайли прикасается к его лицу, сделав судорожный вздох. Он на секунду закрывает глаза, прижимаясь щекой к дрожащей руке.
— Клаус сказал, что на тебя… напали. Ч-что случилось на самом деле?
Кайли крутит головой.
— Все могло быть хуже, — произносит она фразу, которая, кажется, становится ее личной мантрой на блажащие дни.
Элайджа бегло осматривает ее, но находит только несколько синяков, что вызывает у него облегченный выдох. Клаус действительно подоспел раньше, чем произошло бы то, что могло произойти.
Но если Клаус сам рассказал брату, что на нее напали, о чем ей не стоило говорить? Вампир смотрит на нее, и Кайли внезапно понимает, что пытался донести до нее гибрид: Элайджа не узнает о том, как именно Клаус ее спас. Он не узнает. Никто не узнает.
Комментарий к Как бы им не хотелось
* Чтоб тебе пусто было
========== Не выходи из дома ==========
— Не выходи из дома, — сказал Деймон по телефону. — И никому не открывай дверь.
— Что? — недоуменно переспросила Кайли. — Почему?
На кухне из продуктов были только банка кофе и пара апельсинов, которые они с Элайджей купили вчера, возвращаясь с аэропорта. Вчера Аддерли ела где угодно, только не дома, но сегодня пришлось взяться за домашние дела.
Девушка зажала телефон между плечом и ухом, умудряясь при этом нарезать овощи — в одном журнале по готовке, которые у нее аккуратно были сложены на кухне на полочке рядом с телевизором, нашла один из забытых простых рецептов. Действительно простой. Нужно только смешать козий сыр с чесноком, зеленым луком и перцем. Потом с этой смесью нужно сделать рулетики из хорошо отбитой грудки и обернуть беконом. Ну, и запечь.
Она рассчитывала, что разговор с неожиданно позвонившим рано утром Сальваторе закончится быстро, но судя по вступлению, она ошиблась. Кайли поморщилась, но дело было не в том, что она не хотела слушать друга, просто уже стало ясно — ничего хорошего не жди, а у нее… Короче говоря, прошедшая неделя казалась ей настоящей сказкой. И сейчас отпускать ее Аддерли чудовищно не хотелось, а еще больше — не хотела она прямо сейчас оказаться в реальности, где ее могут убить мимоходом. Ее отношения с Элайдже развивались стремительно, причем настолько, что иногда этот темп пугал юную художницу, но причина была не только в этом.
Начать стоило по порядку.
После нападения на нее и до этого часа прошло примерно чуть меньше недели. Первые два дня были особо сложными, Кайли пыталась адаптироваться. Постоянное ощущение чужого присутствия, а также призрачные ранения, ощущения ударов казались ей более, чем реальными. Первую ночь, когда Элайджа остался с ней, а его братья и сестра прятали тело, она даже не могла уснуть, а если и прикрывала глаза, то тут же вскакивала от слишком ярких картинок произошедшего несколько часов назад.
Элайджа буквально поселился на эти дни у нее, но это не мешало Деймону, Ребекке и Колу навещать ее, справляясь о самочувствии девушки. Деймон в общем был в своем репертуаре: узнав о случившимся, он молча притащил в дом подруги около килограмма различных сладостей, закутал в мягкий плед саму Кайли и утащил на диван перед телевизором, включая какую-то бессмысленную мелодраму. Элайджа тоже присоединился, вампиры обменялись сухими приветствиями. Кайли сидела между ними, почти не задумываясь о том, про что фильм. Она почему-то представляла, как вампиры бросятся друг на друга, просто сметая ее с пути, да и вообще — вот так проводить время между возлюбленным и лучшим другом то еще сумасшествие.
И Элайджа, и Деймон ее настроение уловили, поэтому поминутно на лице то одного, то другого появлялась ухмылка.
— Нахалы, — буркнула она, поднимаясь, что взять еще одно ведерко сладкой кукурузы в карамели. — У меня из-за вас сердечный приступ когда-нибудь произойдет.
Элайджа усмехается, а Деймон тихо захохотал, и Кайли поняла, что этого они от нее и добавились. Возможно, даже сговорились. Следующие два фильма — уже не романтические, а просто комедии с элементами черного юмора, а к концу дня они вообще как-то переходят к ужастикам, где какие-то животные рвут людей на куски — она устраивается у Элайджи на коленях, и, немного посомневавшись, укладывает ноги на Деймона, пока они смотрят фильмы. Сальваторе слышит по-кроличьи быстрый стук сердца, чувствует запах страха, витающий в воздухе, так что просто кладёт руки на лодыжки подруги. Спустя какое-то время он начинает массировать мышцы, но Кайли расслабляется под его прикосновениями лишь спустя почти половину фильма. Под конец Аддерли спит с едва уловимой улыбкой на лице.