Кайли отвела взгляд от Деймона, который исчез в ту же секунду. Теперь перед ней стоял Элайджа. Неизменно прекрасный, в своем черном костюме и с идеальной прической. Величественной и очаровательный. Пальцы видения ласкали девичье горящее лицо.
— Не нужно, Элайджа, — качнула головой Кайли.
— Выпить кровь придется. Либо самой, либо силой. Ты не оставляешь мне выбора, — Кайли непонимающе нахмурилась, глядя на вампира. Если бы перед ней был настоящий Элайджа, его наверняка бы пробрали ее глаза — полные отчаяния и боли, налитые слезами. — Я всегда прихожу, когда ты в беде. Даже когда ты переходишь дорогу самому злому существу на свете. Ты сделала свой выбор. Я хочу спасти тебя. Мне ужасно больно смотреть на тебя, свою возлюбленную, на твои мучения. И я желаю наблюдать за твоим уходом. Человек чести решил впервые дать эгоизму шанс.
— Элайджа…
Первородный пропал, и Кайли осталась совершенно одна на темной улице. Рядом не было никого и ничего.
— Возьми ее, — приказал вновь появившийся за спиной Деймон, и внезапно галлюцинация сильно крутанул(а) ее вокруг собственной оси. Кайли еле смогла удержаться на ногах, ее терзала единственная мысль: кого преподнесла ей судьба в качестве первой жертве? Аддерли все еще соображала заторможено, вероятно, сказалась недавняя смерть, но Деймону она доверяла безгранично. Кайли проследила взглядом всю улицу и… как только увидела ее, тут же учуяла запах.
Теплый чистый человеческий запах.
Тощая девчушка с большими, карими глазами, которые смотрели робко и испуганно, как у лани, с темными прямыми волосами. Новый аромат, такой манящий, что выбора не оставалось.
Елена Гилберт.
Кайли только подняла ногу, как внезапно оказался прямо перед Гилберт. Кайли озадачили собственные движения: она не успела подумать о том, чтобы встать, как я уже стояла. Действие не заняло и доли секунды; перемена была мгновенной, как будто я и вовсе не двигалась. Та испуганно вздрогнула, подавив вскрик. Судя по взгляду, она не сразу поняла, кто именно оказался перед ней, но присмотревшись, испуганно выдала:
— Кайли?
— Елена…
Голос Кайли дрогнул. Она прикрыла глаза, отчаянно хрипя, и старалась справиться с собой.
— Но ты же… Аларик же… — начала Гилберт, и Кайли поморщилась.
— Сломал мне шею? Да… Меня убили, — сказала, подведя неутешительный итог перед самой собой. Произнести это оказалось легче, чем осознать.
— Ты…
— Вампир. Да, — она стала новорожденным вампиром. Сухое жжение в горле это подтверждало. Кайли глубоко вздохнула. — Там, в школе, ты же чувствовала себя виноватой? За то, что это происходит со мной? За то, что это произошло со мной.
В голове Елены бьется одна настойчивая мысль: у вампиров чувства обострены в несколько раз, а молодые вампиры еще и не умеют этим управлять. Получается, что сейчас перед ней не просто девушка, которая превращается в вампира, а та, которая ненавидела ее в человеческой жизни. И сейчас Кайли хватит одного движения, чтобы забрать жизнь Елены.
— Послушай… — мягко начала Гилберт, будто уговаривала дикую собаку, стараясь не показывать своего страха. Кайли не дала ей договорить:
— Позвони Деймону, Елена.
— Что?
За пылающее горло отвечала какая-то отдельная часть мозга, так что думать об этом не приходилось — ведь не думала она раньше о том, как дышать или моргать. Однако близость Елены, ее излишняя медлительность вывели жажду на первый план. Сухая боль вдруг заняла все мысли. Рука невольно дернулась к горлу, будто Кайли могла потушить пламя снаружи.
Кожа на ощупь была очень странная: одновременно мягкая и твердая, как камень.
— Позвони. Деймону, — четко, выделяя каждое слово, произнесла Аддерли. — Звони. Сейчас. Немедленно.
Руки плохо слушались двойника, она сильно дрожала, но сумела достать телефон из кармана куртки и набрать номер Деймона. Прошла мучительная минута, прежде чем вампир наконец-то снял трубку.
— Деймон! — Кайли поморщилась от громкого крика.
— Елена? Слушай, ты сейчас не вовремя, я практически на другом конце города…
Кайли протянула руку и отняла телефон от уха Гилберт, забирая его. Ее руки коснулись кожи Елены, и двойник ощутила, что кожа Аддерли была ледяная.
— Деймон.
На несколько секунд в трубке расслабленно выдохнули:
— Кайли? Святой Боже, Кай…
— Мы с Еленой будем на старой заброшенной площадке. Та, которая в лесу на въезде в Мистик Фоллс, — девушка скинула звонок, и протянула аппарат обратно Гилберт. Едва он исчез в кармане куртки, Кайли глубоко вздохнула. — Прости, Елена. Но я очень голодна.
Ею полностью завладел запах. Выслеживая его источник, ни о чем другом Аддерли не думала: лишь о своей жажде и способе ее утолить. Жажда усилилась и причиняла теперь столько боли, что девушка не могла ясно мыслить.
Кайли посмотрела на Елену. Гилберт уже видела, как страдали люди, как им было больно, но Аддерли… нет, то была не просто боль. В глазах Кайли читалось безумие, и лицо у нее было такое, словно она горела живьем; руки деревянными клешнями застыли по бокам.
Больше она не могла сопротивляться, запах дурманил, сводил с ума. Теряя контроль, она впервые в жизни попробовала вкус крови.
Скриип. Скриип. Скриип. Скриип. Скриип. Скриип. Скриип. Скриип.
Настойчивый звук протиснулся в сознание Елены, вытесняя обрывки сонной темноты.
Скриип. Скриип. Скриип.
Елена застонала от жжения в шее, открыв глаза. Все плыло, будто зрение резко упало, но кто-то перед Еленой раскачивался туда-сюда, туда-сюда.
Гилберт зажмурилась, потом медленно открыла глаза. Зрение постепенно фокусировалось. Скрипели старые детские качели, Кайли на них очевидно не помещалась; она качалась, сгибая и разгибая колени. Ее движения, несмотря на то, что Елена видела, как быстро могут перемещаться вампиры, как быстро двигается Кайли, были заторможенными, или, вернее сказать, ленивыми.
Аддерли заметила, что Гилберт очнулась.
Скриип. Скриип.
— Не беги, — сказала Кайли. Голос ее уже не был таким надтреснутым и грубым, напротив — она все лучилась здоровьем, силой и, как бы не иронично это звучало — жизнью. Елена вспомнила, что голоса вампиров звучат чище и мелодичнее, и даже голос Кэролайн, который при жизни можно было назвать немного визгливым, стал звучать лучше. — Не думаю, что тогда я смогу сдержаться и не убить тебя. Хищнические инстинкты.
Головокружение не проходило, но Гилберт нашла в себе силы сесть, облокотившись спиной на жесткий железный прут старой карусели.
— Так ты теперь вампир? — слегка хрипло спросила она.
— Не знаю, — Кайли передернула плечами; жест получился весьма изящным. Вампиризм будто подчеркивал те качества, которыми художница обладала при жизни. — Клаус дал мне своей крови, может быть, я гибрид. Хотя вряд ли.
Кайли тихо рассмеялась, но в ее голосе не было тех «колокольчиков», которые описывала Стефани Майер в своей саге. Голос девушки звучал обыкновенно, но немного чище и мелодичнее, будто Кайли долгое время занималась вокалом.
Но Елену волновало совершенно другое
— И что ты теперь будешь делать?
— С тобой? С тобой ничего. Я просто была голодна, а потом посчитала все равно плохим тоном бросать тебя без сознания. Да и с тобой у меня был повод сдержаться. Сейчас приедет Деймон, заберет тебя домой, а потом мы с ним подумаем над решением проблемы.
— Мне казалось, ты ненавидишь меня достаточно сильно, чтобы бросить. Или убить.
— Елена, я искренне ненавижу твое отношение к Деймону. Ты недостойна его, — самообладание вот-вот бы ее подвело. Елена почти увидел в ней того сгорающего живьем человека, каким она была на улице. — Деймон — хороший человек, с которым произошло много плохого, и в итоге он сам решил стать плохим, чтобы больше никто и ничего не сделал ему больно. Когда мы только познакомились, я видела в нем мальчика, который отчаянно хотел любви, который боялся, что не достоин ее. Мы прошли больший путь, прежде чем я доказала ему, что его можно любить, что я люблю его. А ты, Елена, это большой шаг назад. Выбери уже кого-нибудь одного, и перестань терзать другого.