— Что ты хочешь? Убить меня? — истерично начала Аддерли, но Деймон перехватил ее руку и стал медленно шагать назад, заставляя Кайли двигаться вместе с ним. В итоге вампир усадил девушку на кровать и опустился на колени перед ней. На его лице играла неисчезающая, надменная ухмылка, похожая на улыбку ребенка, который получит лучшую в мире игрушку.
— Неееет, — протянул Деймон, перехватывая ее руки в одну свою и свободной стирая с ее щек слезы. — Ты оказалась очень вкусной маленькой девочкой, кроме того с довольно любопытным мировоззрением. Давай так сделаем. Я буду приходить и брать твою кровь, когда захочу. Ты не будешь сопротивляться, а я… — тут белки его глаз заволокла бордовая пелена, зрачки сузились, от глаз потянулась сеточка черных вен. —…Не трону ни тебя, ни твоих милых родителей.
Кайли хотела было закричать, но ее челюсть так тряслась, что она прикусила язык
— Ты монстр, — выдавила она, начиная рыдать вслух.
Сальваторе с каким-то наслаждением втянул воздух, а потом прижался носом к шее Кайли, где на укусе засохла кровь. Он напоминал зверя, необузданного, дикого зверя: огромный голод, власть, высокомерие и похоть читались в его глазах. Кайли захотелось вжаться во что угодно, хотелось выколоть себе глаза, лишь больше не видеть его лица.
— Можешь звать меня Деймон, милая.
***
Кайли не знает, почему она это вспоминала именно сейчас, сидя на диване во время позднего ужина и смотря какой-то исторический сериал. Она задумчиво водила ложкой по тарелке, размазывая остатки ужина.
Она знала, что Деймон никогда не любил ее так, как она раньше любила его. Изначально он рассматривал ее как способ длительного питания, вкусного и полезного, потом что-то изменилось, и они стали близки. Но как бы Кайли тогда этого не желала, любовниками они не стали. И это несмотря на то, что Деймон был тот еще любитель одноразовых связей.
Тогда это обижало. Аддерли искала недостатки в себе, пока Деймон не объяснил ей, что к чему. Кайли была важна вампиру, она даже не представляла, как сильно, и переспать с ней значило все испортить. Когда девушка смогла справиться со своими чувствами, то поняла, что без секса им было даже лучше. Секс бы дал девушку надежду, но пустую. Она бы ждала, во что-то верила, но Деймон не смог бы сделать ее счастливой. Он любил Кэтрин Пирс, а теперь — Елену Гилберт. Но Кайли занимала в его сердце отдельное место и теперь ей этого хватало.
В дом вошли пока Кайли мыла посуду. Деймон — хмурый и настороженный — буквально влетел сначала в гостиную, судя по звукам, а потом на кухне и облегченно выдохнул.
— Ты здесь.
— А где мне еще быть? — усмехнулась художница, стараясь разрядить обстановку. — Ужинать будешь? — вампир отрицательно мотнул головой, и Кайли не стала настаивать. Она включила чайник и вытащила из
— Теперь в городе немного больше Первородных, — внезапно сказал Деймон, присаживаясь за стол. Кайли заинтересованно вздернула бровь. — Клаус держал двух своих братьев и Ребекку в вампирской-первородной коме, а теперь они живы. Пять Древних вампиров.
— У нас будут проблемы? — спрашивает Кайли, заваривая кружку чая и доставая бутылку бурбона.
— Не думаю, — говорит Сальваторе, когда Кайли протягивает ему тумблер с напитком. — По крайней мере, я сделаю все, чтобы ты была в порядке.
========== Кайли глубоко вдыхает ==========
Кайли глубоко вдыхает, потом выдыхает — на два шага вдох, на два шага выдох. Взгляд направлен вперед, плечи опущены и расслаблены, пресс напряжен. В ушах играет песня группы Twenty One Pilots — Heathens. Кайли старается не думать о вампирах, смерти, крови, просто растворится в музыке и бежать. Ей это удалось — мысли потекли в совсем другом направление. Нужно было купить еще еды для Росмэна, у нее внезапно закончилась пастель, да и надо все-таки где-то найти курсы, на которых ее научат нормально рисовать портреты. Кайли была неплохим пейзажистом, любила рисовать архитектуру, город, но вот портреты выходили на троечку, что художнице категорически не нравилось.
Внезапно ее что-то сильно ударяет, и она валится на бок. Наушники выпадают из ушей, и Кайли шипит от боли. Сначала мелькает мысль, что она сама споткнулась, но тут она видит вызывающуюся над ней фигуру. Лично она Стефана никогда не видела, но узнает благодаря многочисленным фотографиям Деймона. Тот ей показывал всех его друзей, с пометкой «Не разговаривать».
— Ты — Кайли? — спрашивает Стефан. Кайли мрачно кивает и поднимается, отряхивая. Ладони поцарапаны, и девушка старается на них даже не смотреть, а внимательно наблюдает за реакцией вампира. С ними как с собаками — взгляд отведешь, дашь слабость почувствовать все: вцепятся и драть начнут, пока от тебя одни кровавые кусочки не останутся.
— А ты— Стефан, брат Деймона, — спокойно произносит девушка. Мысль о том, что перед ней сейчас стоит тот Стефан-релиз, в котором он беспощадный Потрошитель, немного пугает, но Кайли старается сохранять спокойствие. Она мало что сможет сделать вампиру, если тот захочет ее смерти, но если и умрет, то пусть Деймон знает —она сражалась до конца.
Стефан окидывает ее быстрым взглядом и, видимо, не находит ничего интересного. Он выглядит незаинтересованно, и вместе с тем — опасно равнодушным. Если ему что-то в ней не понравится, он просто свернет ей шею. Правда, ему невдомек, что после каждого «соития», Деймон давал девушку немного своей крови, чтобы помочь с восстановлением. Кайли не знала, хватит ли ее на то, чтобы стать вампиром, да и не было особого желания проверять.
— Ты подружка Деймона, — говорит младший Сальваторе, и в этот раз он уже не спрашивает. Кайли снова опасливо кивает. — Я хочу, чтобы ты прекратила с ним общаться.
— Чего? — спрашивает Кайли, искренни думая, что ошиблась. Стефан только что попросил ее бросить Деймона? Ну, не в смысле бросить, они не встречаются, хотя их отношения куда глубже, чем обычная любовь, и все же… — Ты понимаешь, что этим я разобью Деймону сердце?
— Мне кажется, ты слишком высоко себя ценишь, — заявляет Стефан, подходя ближе. — И Деймон делает тоже самое, поэтому, волнуясь о тебе, он становится менее… полезным. Поэтому ты должна исчезнуть из его жизни.
— Никогда! — с вызовом ответила Кайли. — Мы друзья, а друзья поддерживают друг друга! Поэтому пошел ты!
Стефан ничего не отвечает, лишь взирает на нее с молчаливым равнодушием. После ее слов он рычит, от его глаз бегут уже знакомые ей черные вены, а потом жесткие тонкие пальцы впиваются ей в горло. Ее отрывают от земли, и она вскрикивает. В голове Кайли почему-то мелькает жалость к Стефану, и она надеется, что Деймон не будет сильно убиваться, что придется хоронить лучшую подругу.
Стефана от нее оторвал второй вампир, пронёсшийся как ураган, и Кайли второй раз за утро грохнулась в объятья недружелюбного асфальта. Она тихо заскулила, как-то опустив мысль, что от Стефана ее спас кто-то — почему-то все волшебные спасения она всегда приписывала Деймону, в большинстве случаев так оно и было.
— Элайджа, — слегка придушенно сказал Стефан. Кайли вздрогнула и посмотрела на спасшего ее вампира; это действительно был Элайджа, в своем неизменном костюме. Он держал Стефана за горло, как недавно Сальваторе держал ее саму. Майклсон смотрел холодно, слегка оторвав Стефана от асфальта, и тот цеплялся за его руку, но не смог выбраться.
— Уходи пока можешь сделать это на своих двоих, — медленно, с расстановкой произнес первородный вампир. — А попробуешь сделать такое еще раз, и я вырву тебе обе руки.
Майклсон слегка расслабил руку, и Стефан быстро вырвался из хватки противника. Бросив ненавидящий взгляд на Кайли, Сальваторе быстро исчез из поле зрения. Элайджа одернул рукав пиджака и подошел к Кайли, так и сидящей на асфальте.
— Не сильно ударилась? — заботливо спросил Элайджа, протягивая Кайле руку. Аддерли скривила губы и ухватилась за протянутую руку, после чего мужчина поднял ее. Кайли зашипела и потерла руки; кожа на ладонях была сорвана, колени спаслись благодаря наколенниками. Музыка все еще играла в наушниках, что говорило о том, что они с плеером не пострадали.