А Бибер сегодня оказался в каком-то не сильно добром расположении духа.
Бёрд медленно открыла дверь, после того, как постучалась в нее кулачком. Глухой стук костяшек о поверхность лакированного дерева отдался где-то в желудке, поднимаясь к горлу, и спазмируя все мышцы речевого аппарата, просто физически не позволяя девушке выдавить из себя и слово. Она молча скользнула внутрь помещения и закрыла за собой дверь.
В кабинете, как и прежде, все разложено четко по своим местам. В голубом аквариуме медленно кружит стайка декоративных акул, а в воздухе витают запахи бумаги, картриджей и крепкого кофе. Рабочая атмосфера.
— Доброе утро, Бёрд, — каким-то уж слишком холодным тоном произнес Бибер, даже не поднимая карамельных глаз от документов, над которыми склонялась его светловолосая голова.
Перед ним, как обычно, маленькая белая чашка с черным содержимым, а в изящных пальцах мужчина крутит ручку, напряженно хмуря брови.
— Доброе… утро, — почти не двигая губами, отражает брюнетка, так и остановившись у двери.
Странное чувство окутало ее тело. В висках запульсировало под стать бешеному сердцебиению. Девушка перестала ощущать пол под ногами. Будто летит вниз, минуя десятки этажей, находящиеся под этим кабинетом. Сегодня с ней явно что-то не так.
Кендалл втянула воздух носом, пошатнувшись на месте, и зажмурила глаза после того, как в них неожиданно потемнело.
Пропасть.
В голове успело промелькнуть только одно слово — «катастрофа», и Кенни бесшумно рухнула на пол, теряя сознание.
Сколько минут (часов?) потребовалось на то, чтобы Кендалл снова приобрела рассудок? Она чувствует, как внутри нее медленно просыпается здравый смысл, но вот Бёрд по-прежнему ничего не видит.
Девушка приоткрыла губы, делая короткий вдох. Она дрожит. От холода или от страха все ее тело покрылось мелкими острыми мурашками, которые, словно иглы протыкали ее чувствительную кожу.
Постойте-ка… Она что, без одежды?!
Сердце замерло. Просто остановилось, не успев сделать очередной удар в ее высоко вздымающейся от тяжелого дыхания груди.
Какого хрена здесь вообще происходит?
Прислушавшись к собственным ощущениям, Кенни начинает понимать положение своего тела в пространстве. Она сидит голыми бедрами на твердой поверхности дубового стола. Ее ноги свисают вниз, не касаясь пола. Руки крепко связаны за спиной мягкой шелковой лентой, плотно повторяющей изгиб тонких запястий.
Скорее всего, на ее глазах красуется повязка из точно того же материала, и она полностью лишила Бёрд зрения. Интересно, это все проделки Бибера или в офисе появился еще один извращенец?
За спиной монотонно тикают настенные часы, и это уже начинает раздражать. Кендалл пытается пошевелиться. Она немного выпрямляет спину, помотав головой, чтобы хоть как-то ослабить ленту на глазах. Но безрезультатно.
Что-то твердое и холодное, что находится между бесстыдно разведенных ног девушки, не дает их сдвинуть. От осознания, в какой откровенной позе она сидит — щеки обдало жаром. Как хорошо, что форточка окна в кабинете была приоткрыта, и холодный ветерок, пробирающийся сквозь дрожащую штору, приятно охлаждал ее кожу, горящую от неловкости и испуга.
Кендалл проглотила ртом очередную порцию кислорода и повернула голову в сторону.
— Джастин? — охрипшим голосом позвала она, поерзав бедрами на столе, и в ту же секунду громко и прерывисто выдохнула, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу собственных ладоней.
Вибратор. Между ее ног. Он стал работать на самой низкой скорости, мучительно подогревая ее изнутри и пробуждая сладкое желание. Щеки краснеют сильнее. Кендалл издала жалобный стон, осознав свое бессилие. Тягостное и приятное одновременно. Будто кто-то тянет невидимые нити внизу ее живота.
Это невозможно… Бибер издевается над ней.
Да, он наслаждается. Смотрит на нее и видит то, что и хотел видеть: как Кендалл мучается, чуть запрокидывая голову назад, слышать, как сладко она постанывает, закусывая губы. Говорят, для мужчин это высшая степень кайфа — смотреть, как кончает девушка.
Что ж, Бибер пользуется своими способностями сводить их с ума.
В какой-то момент Бёрд перестала дышать. Она замолкла, сцепливая зубы. Кажется, еще чуть-чуть и ее окатит ледяная волна удовольствия, которая заставит девушку вздрогнуть, плавно выгнув спину. Но в один миг Кендалл снова дернулась, развеев непрошеные мысли.
Совсем не далеко от себя она услышала тяжелый вздох. Джастин близко. Девушка чувствует его жесткий требовательный взгляд каждой клеточкой своего напряженного тела.
Тяжелые медленные шаги. Щелчок ножниц над правым ухом, и легкая черная лента скользит по ее коже вниз, будто специально задевая чувствительный сосок, от чего Кенни вздрагивает.
Даже такое нежное прикосновение заставило ее тело так остро среагировать. Еще бы, после такой пытки, когда все твои органы чувств заблокированы, оставляя только тактильные ощущения и восприятие запахов. Теперь Бёрд стало доступно и зрение.
Ее взгляд сфокусировался. Размытый объект, стоящий прямо перед ней стал приобретать четкие черты, и теперь девушка увидела непроницаемое лицо Бибера.
Как всегда в белой рубашке, но на этот раз со всеми до одной застегнутыми пуговицами. Воротник идеально ровно отглажен, открывая затуманенному взору первые две буковки его соблазнительной татуировки. В мочке блестит белый хрусталик, а светло-русые волосы небрежно взъерошены, придавая Джастину еще более сексуальный вид.
По памяти Кендалл, они шелковистые и такие мягкие… их хотелось сжать в пальцах, вдохнуть запах крепкой мужской шеи и поставить вибратор на более мощный режим, в конце концов.
Хотя, Кендалл готова кончить, просто наблюдая за его красивым фарфоровым лицом, напрочь лишенным эмоций.
— Тебе нравятся подобные игры, Бёрд? — его бархатный голос пробудил внутри трепет, поднявшийся откуда-то из самой глубины груди, там, где находится сердце.
Правда, Кендалл не совсем уверена, что сейчас оно находится именно в этом месте. Скорее, где-то в пятках.
— Я не знаю… — дрожащими губами прошептала она, опуская глаза вниз.
— Нет-нет, — с хитрой улыбочкой произнес Джастин, мягко обхватывая пальцами ее подбородок, и настойчиво поднял голову девушки выше, сканируя ее глаза тяжелым взглядом. — Смотри на меня.
Бибер прижался вплотную к Кен, занимая положение между ее разведенных бедер. Грубая ткань офисной рубашки задевает обнаженную грудь, и Кендалл чувствует, как контрастно быть голой рядом с одетым мужчиной.
От ощущений закружилась голова. Она снова чувствует цитрусовый запах от его мужественного лица и приоткрывает губы, желая испытать его вкус, но тот лишь холодно хмыкнул.
— Тебе идет быть связанной, — заметил Джастин, проводя большим пальцем по нижней губе Бёрд, а затем он и вовсе скользнул внутрь ее рта. — Такая невинная, беспомощная…
Кендалл прикрыла глаза, нежно посасывая его палец и лаская языком. Джастин ощущает горячую влажность ее рта и с вожделением наблюдает, как дрожат ее черные ресницы, под которыми появились легкие разводы от туши.
Бедная девочка. Должно быть, ей до слез тяжело справляться с таким сильным возбуждением…
— Потрясающе смотришься на моем столе, — вынес очередной вердикт Бибер с самодовольной улыбкой на один уголок рта. — Хочешь посмотреть? — его брови изогнулись.
Не дождавшись ответа, мужчина вынул палец из ее губ и отошел чуть в сторону, открывая пытливому взору стальных глаз большое зеркало во весь рост, где в отражении Кенни прекрасно могла видеть себя, сидящую голой на дорогущем столе директора с вибратором между ног.
Пиздец.
Кендалл шумно вздохнула. Кажется, в этот момент она в полной мере познала всю сущность слова «стыд». Девушка зажмурила глаза, издав приглушенный всхлип, сопроводившийся хриплым смехом мужчины.