Стараюсь как-то исправить ситуацию
========== 40. Emotions run high ==========
Неожиданный звонкий стук отозвался резкой тупой болью где-то в теменной области головы. Не отрывая глаз, Бибер ворчливо сморщил аккуратный нос и попытался накрыть лицо одеялом, но похлопав рукой по кровати, он заметил, что одеяла почему-то не оказалось, да и под его ноющим телом была вовсе не кровать, а… диван?
Удар повторился еще раз, отчего черепная коробка, будто потерпела удар топором. Мозг раскололся, как орех, и Джастин жалостно заскулил, разлепляя сонные глаза.
Стоп. Почему он проснулся в гостиной?
Надо собрать все мысли в кучу и понять, в чем дело. Правда, сделать это очень тяжело, когда глаза режет от яркого солнечного света, а высохшее горло требует хоть каплю воды. О головокружении и тошноте Бибер вообще молчит.
Попытавшись сфокусировать свой взгляд на передвигающемся объекте, Джастин безошибочно определил, что в освещенной комнате в длинной белой футболке деловито разгуливает Кендалл. В ее руке голубая тряпка, которой девушка быстрыми движениями вытирала с полок пыль, попутно переставляя их содержимое с места на место. Судя по всему, Кен раздражена, иначе она бы не стала заниматься уборкой в такую рань, еще и так греметь этими чертовыми стеклянными пузырьками.
— Кенни… — тихо выдохнул Джастин, проводя прохладными ладонями по лицу вверх и поправляя прилипшую ко лбу челку. — Не шуми, детка…
— Заткнись, — прошипела Кендалл, не удосужившись даже повернуться к нему лицом.
— Ты могла бы быть и повежливее с любимым по утрам, — обидчиво прохрипел он. — Разве я сделал тебе что-то плохое?
— Ну конечно же, ты ничего не помнишь! — воскликнула Бёрд, наконец, посмотрев на Джастина, который лежал на голом диване в одних лишь белых боксерах.
Он замерз. Волосы на его руках стояли почти вертикально, и кожа стала гусиной. Должно быть, Бибер и не подозревал о том, что решение его проблемы было до смешного близко — теплый клетчатый плед валялся на полу рядом с диваном. Но из-за ломоты в теле Джастин не мог до него дотянуться. Или же просто не сообразил посмотреть вниз по причине головной боли.
Единственное, что оставалось сделать — поежиться, поджимая под себя колени и обнимая собственные плечи руками.
В груди Кендалл вдруг что-то ёкнуло, но демонстрировать свое сострадание она не собиралась. Девушка откинула тряпку в сторону и присела рядом с ним на подлокотник дивана.
— Считаешь меня полной идиоткой? Думаешь, я ничего не пойму? — фыркнула она, наблюдая за растерянным лицом Бибера.
Он замешкался. Хоть любые телодвижения и давались ему с трудом, мужчина воинственно боролся с изнурительным похмельем. Джастин приподнялся на локте, оглянулся по сторонам и нахмурился.
На журнальном столике перед ним стояла огромная почти пустая банка из-под арахисового мороженого, рядом небрежно валялась ложка и дюжина разноцветных фантиков от шоколадных конфет.
— Вот черт… — удивленно прошептал он, рассматривая сомнительную картину, возникшую перед его глазами.
— Долбаный наркоман, — пробурчала Кендалл, сверля укоризненным взглядом мужчину.
— Милая, — Джастин вдруг поднял на нее свои виноватые глазки и вытянул к ней руки в жалостливом жесте. — Иди ко мне…
Ему удалось обхватить ее талию и притянуть к себе, но Бёрд нервно задергалась, процедив еще несколько непристойных ругательств в его адрес, и вырвалась из татуированных рук.
— Ты такая теплая… — отчаянно стонет он и утыкается носом в обивку дивана.
Звучит до боли трогательно, но Кендалл все еще держит всю свою волю в кулаке. Надо проучить этого негодяя.
— Грейся, — холодно отрезала девушка, небрежно бросив ему в руки скомканный плед, и стремительными шагами покинула просторную гостиную.
Бибер обессиленно вздохнул, укутавшись в пушистую ткань, и закрыл глаза, пытаясь хоть что-то вспомнить.
Из памяти удалось вытащить только мутные обрывки прошлой ночи: как они поехали в клуб, владельцем которого оказался его старый приятель Мэтт. Потом Джастин вспомнил, как они сидели в его кабинете, пили виски и закидывались таблетками. Безумный секс он тоже помнит. А вот что было дальше…
Вероятно, дело не обошлось одними колесами, если его тело так остро реагирует на любой из внешних раздражителей. О факте присутствия на той вечеринке травы свидетельствовала и жажда сладкого, которую Бибер так отчаянно пытался утолить, что даже уснул не в своей кровати.
Карие глаза открылись. Мужчина сделал короткий вдох приоткрытыми губами и попытался подняться на ноги. Кендалл обижается на него, и ему надо срочно исправить ситуацию, потому что перспектива провести этот день в напряженных отношениях его нисколько не устраивает.
Он любит ее. Понимает, что накосячил.
Почему?
Потому что не смог совладать с собой, со своими желаниями и тягой к веселью.
Джастин обещал себе повзрослеть, отказаться от того, что может сгубить его здоровье, но внутри все равно просыпался тот безбашенный подросток, жаждущий алкоголя, дури и приключений. Вот такой он. Бибера уже ничто не исправит.
Дойдя до кухни на негнущихся от тяжести в мышцах ногах, Джастин сразу почувствовал запах жареного бекона, и от него вдруг стало нехорошо. К горлу подкатил тошнотворный ком, который пришлось подавить силой мысли.
По его рукам все еще бегают мурашки от холода, и мужчина обхватывает руками собственные плечи. Выглядит несчастно. Как маленький провинившийся котенок, которого так и хочется прижать к себе, погладить по голове и успокоить. Именно для того чтобы не поддаться этому желанию, Бёрд не оборачивалась на звук шаркающих шагов.
Она лишь невозмутимо крутилась возле плиты за приготовлением завтрака, пока Бибер пытался выстроить в голове план своего оправдания, но мысли никак не выстраивались в логическую цепочку. Поэтому Джастин выпалил только то, что было у него на душе.
— Я не хотел, — хрипло произнес он, смотря пустым взглядом на силуэт своей девушки со спины, но та ничего не отвечала, только обхватила пальцами солонку и легонько потрясла ею на шипящую над раскаленной плитой яичницей. — Я отказывался, но Мэтт… Мы так давно не виделись. Я хотел расслабиться, отдохнуть.
— И как? — равнодушно изрекла Кендалл, вытаскивая из подставки кухонный нож, что с приятным звуком принялся нарезать свежую ароматную зелень.
— Мне стыдно.
— Тебе стыдно?!
От возмущения Бёрд на секунду замерла.
— Как ты мог подсесть на эту дрянь снова? — девушка резко повернулась к нему лицом, гневно взмахнув ножом, но внезапно застыла на месте, встретившись с выдержанным взглядом.
— Можешь зарезать меня, если тебе станет легче, — безэмоционально отчеканил он, и Кендалл обреченно вздохнула, опуская руку вниз.
Сил злиться на него больше не было. Она отложила нож и оперлась руками на столешницу, опуская голову.
— Я испугалась за тебя, — произнесла она совсем тихо. — Мне страшно, что та история может повториться, Джастин… — девушка подняла на него свои большие серые, как две грозовые тучки, глаза.
Он молчал. Бибер сверлил ее безмолвным взглядом, почти не двигаясь. Только его широкая грудная клетка прерывисто вздымалась, глотая воздух. Его лоб влажный, а губы приоткрыты. Джастину нехорошо, у него болит голова и душит чувство вины. И она это видит. Чувствует. Знает.
Вздохнув, Кендалл приблизилась к нему и погладила по волосам. Приподнялась на носочки и чмокнула в щеку. В карих глазах вспыхнуло удивление и легкое замешательство. Он не ожидал, что она так быстро остынет, думал, что Кендалл еще раз обложит его матом, хотя бы… Но девушка продолжила покрывать его лицо легкими поцелуями, пока Бибер расслабленно закрывал глаза и тяжело дышал из-за своего отвратительного состояния.
— Ложись в кровать. Я принесу тебе завтрак в спальню, — шепнула Бёрд, последний раз поцеловав его в кончик носа, на что Джастин кивнул и послушно ушел на второй этаж.
Спустя почти час, избавившись от головной боли с помощью лекарственных препаратов и освежающего душа, Бибер сидел на кровати и восторгался вкусным завтраком, который ему приготовила любимая девушка.