— Где ты был? — десятилетняя Октавия застыла в дверях своей комнаты, сонно потирая глаза кулачком.
Джастин обернулся на ее голос и приподнял уголки губ в мягкой улыбке. Его счастье, что в доме очень темно, и девочка не может разглядеть его синяков и ссадин на лице.
— Почему ты не спишь, милая? — он приблизился к ней, приобнимая за плечи, и поспешил проводить ее обратно в розовую спальню.
— Услышала, как ты пришел, — Октавия уселась на край кровати в позе лотоса и тихонько зевнула в ладошку.
— Я гулял с друзьями, — ответил старший брат, заботливо, но с напором укладывая Октавию на спину, затем накрыл ее мягким одеялом и поцеловал девочку в лоб, погладив ее русые волосы.
— Выглядишь нездоровым, — заметила она, покорно соприкоснувшись щекой с подушкой, но взгляд медовых глазок все еще заинтересованно рассматривал лицо Бибера.
— Просто очень устал, — отмахивается парень. — Засыпай… Я приму душ и тоже лягу спать.
Он еще раз чмокнул сестренку в пухлую щеку и выключил ее ночник в виде бабочки. Как только Джастин закрыл дверь в ее спальню, взгляд сделался холодным. Юноша зашел в ванну и харкнул в белую раковину бордовым сгустком крови, затем поморщился и включил теплую воду, смывая пятно с кафельной поверхности.
— Дерьмо, — ругается он себе под нос, вытирая рот тыльной стороной ладони.
Не так он себе представлял встречу со старым приятелем.
Приняв душ, Джастин смыл с себя остатки этой ночи и вышел из ванной с полотенцем на узких бедрах. Его крепкое подтянутое тело еще чистое, только изредка можно заметить мелкие рисунки тату на его руках, и парень ими гордится. Джастин находит это привлекательным, но в разумном количестве.
Через несколько минут он ложится в кровать и накрывается одеялом, прокашлявшись перед этим в платок, который впитал в себя капли крови.
Утро настало для него слишком быстро. Бибер толком не успел проспаться, а ему уже приходится вылезать из теплой кровати и собираться в старшую школу. Тяжело вздохнув, он отключает будильник и натягивает на ноги рваные джинсы, затем достает из шкафа белую футболку и просовывает в нее потрепанную голову.
Каменные стены, неживые картины. Джастин не чувствует себя хорошо в этом холодном неуютном для него доме. Даже школа ему и то казалась куда более притягательной и оживленной. Там хотя бы нет того равнодушия, которое отец посеял в этих стенах, словно Белая Колдунья, превратившая Нарнию в вечно холодную бездыханную страну.
Минуя скрипучие ступени, он искренне надеется, что не встретит на кухне Октавию, которая ни при каких обстоятельствах не должна видеть его при дневном свете. Старшему брату следует подавать хороший пример, а не сверкать перед ней изувеченным лицом.
— Доброе утро, — кареглазая Октавия улыбнулась, заливая хлопья молоком.
— Привет, — Джастин уселся на стул напротив нее, бесцеремонно нырнув чистой ложкой в ее тарелку и наполнив ее медовыми хлопьями, отправил себе в рот.
— Эй! Сделай себе сам, если хочешь, — возмутилась она, слушая бархатистый смех.
— Я не буду завтракать, — оповестил он, вешая на плечо лямку черного рюкзака.
— Как это? — девочка строго нахмурилась.
— Опаздываю на занятия.
— Они через час, — Октавия указала на настенные часы, вытянув указательный палец вперед.
— Я сегодня дежурный по школе, — Джастин повторил ее жест, демонстрируя бейджик, прикрепленный к его футболке на груди.
Девочка понимающе кивнула, освобождая брата от очередных вопросов, а тот поправил длинную челку и принялся завязывать шнурки, мысленно благодаря Бога, что она не заметила его ссадин.
— Тебе стоит поторопиться, иначе попадешься на глаза отцу, и тогда вопросов о твоем лице не избежать, — вдруг крикнула она из кухни.
— Черт, — выдохнул он. — Увидимся в школе, — добавил Джастин чуть громче и вышел из особняка, запуская руки в карманы джинсов.
Он, наконец, почувствовал свежий воздух в своих легких. Свобода — это его стихия. Бибер ненавидит связывать себя обязательствами перед отцом. Он знает свои проблемы и решает их самостоятельно, не вовлекая в них никого со стороны. Он не просит у Эндрю денег, потому что зарабатывает их сам. Приучается к взрослой жизни или проявляет гордость — Джастин еще сам не определился, но жить самостоятельно ему нравится намного больше, чем испытывать удушливое чувство долга перед отцом.
Перед самыми воротами школы собрались несколько старшеклассников, делясь друг с другом сигаретами и громко хохоча. Все парни одеты достаточно стильно, и ученицы, проходящие мимо них моментально превращаются в желе, когда ловят на себе короткие комплименты и посвистывания.
Это старшая школа. Здесь учиться очень интересно, особенно если ты приходишь в школу не за знаниями. Как Бибер, например.
— Дрю, — широкая улыбка Мэттью предназначалась только что подошедшему юноше, который поправил на голове кепку, приподняв козырек вверх. — Я уже заждался тебя, — он закатил глаза, а затем поздоровался с Джастином замысловатым движением рук и похлопыванием по спине в дружеском объятии.
— Вижу, у тебя была веселая ночь, — взглянув на его лицо, отметил Уилсон.
— Марк с катушек слетел, — Бибер недовольно поморщился, отворачивая лицо. — Накинулся на меня, потому что я не взял его в долю, когда пахал, как лошадь совершенно один.
— Я говорил тебе, что с ним дружба хорошим не обернется, — Мэтт цокнул языком, подкуривая сигарету.
Джастин тоже достал свою пачку и прислонил кончик сигареты к оранжевому язычку пламени, который вспыхнул из красной зажигалки Уилсона.
— Побесится и перестанет, — отмахнулся он, выдыхая горький дым губами. — Я уверен, что мы объединим наше дело в одно большое и очень прибыльное.
— А потом он грохнет тебя, когда ты поможешь ему подняться с земли, — благоразумно заявил Мэтт. — Этот говнюк слишком хитрый, так что будь осторожен.
— Спасибо за совет, мистер Мудрец, — усмехнулся Джастин, сбрасывая пепел на асфальт. — Какой первый урок?
— Зарубежная литература, — с неохотой отвечает блондин.
— Скука смертная, — фыркнул тот, почувствовав отвращение даже к мысли о том, как он будет сидеть за книгой, выделяя в тексте эпитеты и метафоры.
Мэттью предусмотрительно оглянулся по сторонам и склонился к уху Бибера, чтобы их никто не услышал.
— У меня есть кое-что повеселее… — игриво произнес он, растянув губы в замышляющей улыбке.
— А чего ты молчал? — парень бросил сигарету, наступив на нее ногой. — Идем, — нетерпеливо позвал он, схватив Уилсона за рукав синей толстовки.
Парни расположились на заднем дворе школы в окружении огромных труб и мусорных баков. Об этом месте знали только самые испорченные ученики, которые часто собирались здесь небольшими компаниями, разделяя один пакетик с травой на всех. Учителям и в голову не приходило, что запах жженой резины исходит именно отсюда, потому что следы заметались невероятно быстро благодаря стройке на соседнем участке.
Сидя на ржавой трубе, Джастин потирал расцарапанный локоть, который ныл все утро. Вчерашнее падение от удара в лицо было неудачным. Он заклеил рану пластырем, но от боли это никак не спасало, поэтому Биберу оставалось только заглушать ее едким дымом, который наполнял его легкие. Мэтт тихонько напевал себе под нос какую-то песню, со знанием дела высыпая сушеную траву на пергамент.
— Ты дал ему сдачи? — коротко спрашивает он, отвлекаясь от неумелого пения.
— Дал.
— Поэтому он не пришел на первый урок? — усмехнулся Мэттью, оценивая силу удара своего друга.
— Ты тоже не пришел на первый урок, откуда ты можешь знать, что его там нет? — Бибер засмеялся, покрутив у виска.
— Потому что он там, — спокойно ответил Уилсон, указывая куда-то вдаль.
Джастин проследил за его взглядом и прищурил глаза. Хоффман, действительно, подошел к главным воротам только сейчас. Его руки в карманах, взгляд полный равнодушия, а походка размеренная. Выглядит, как обычно.
— Он нас заметил? — не отрывая пристального взгляда от брюнета, спросил Мэттью.