— Да, это правда, — её глаза сияют, как будто у неё есть что-то хорошее, что она сможет рассказать своим друзьям завтра за обедом.
Эмили расширяет дверь, чтобы её дочь могла пройти.
— Уиллоу, заходи, пожалуйста.
Уиллоу изучает меня пытливым взглядом, прежде чем покориться просьбам матери. Затем она проскальзывает внутрь и скрывается из виду.
— Ты назвала свою дочь в честь персонажа Баффи?
Может быть, нам нравятся одни и те же вещи, глупо думаю я. Наверное, потому что Уиллоу, как ни странно, нравятся.
Она хмурится.
— Что?
— Телешоу, Баффи — истребительница вампиров? — она все еще в замешательстве. — Неважно.
— Чего ты хочешь, Лорен? — наконец спрашивает она. — Что, как ты думал, произойдет, если ты придешь сюда?
Ее голос понижается, и дверь начинает закрываться, так что я не могу видеть дальше её тела, не могу заглянуть в дом. Не могу увидеть жизнь, которой у меня никогда бы не было.
— Тебе двадцать один. Ты уже взрослый.
— Ты не моя мать. Кажется, я понял, — грубо говорю я.
Я ненавижу то, что я не ненавижу её. Ни капельки. Я делаю шаг назад, мои глаза пробегают по дому, по чему-то, что я не хочу разрушать. А я это делаю со всем, к чему прикасаюсь.
И я не собираюсь портить её жизнь. Даже если моя и так в полном дерьме. В тот самый момент, когда я собираюсь оставить всё это позади, что-то еще привлекает моё внимание в окне.
Девочка. Ребенок. Не старше двух или трех лет. Она смотрит сквозь стекло, сжимая в руках мягкого динозавра. Я вижу себя. Растущего и обманутого. Никогда не знающего о своем брате и находящего ответы на вопросы самым неожиданным, ужасным образом. Секреты. Предательство.
Я снова встречаюсь взглядом с Эмили. Кажется, она смирилась со своим решением и своей жизнью, но она повторяет ту же ошибку, что и мой отец. Что и Сара Хэйл. Сейчас она этого не видит, но ложь, которую она плетет, разъест её семью изнутри.
— Ты должна знать, — говорю я, — что хотя я и не твой сын, я всё равно их брат.
Её губы сжимаются в линию.
Но я продолжаю говорить.
— И может быть, ты не видишь этого, но поверь тому, кто уже был в их ситуации — они увидят, — я думаю о Райке. — Я не говорю, что ты должна рассказать им обо мне сейчас или в ближайшее время, но в конце концов они узнают. Если не из прессы, то от какого-нибудь незнакомца, и они должны услышать это от тебя.
— Я буду иметь это в виду, — коротко говорит она. — Что-нибудь еще?
Пошла ты нахуй. Я не могу этого сказать. Я не чувствую этого. Скорее, Пошел я нахуй. За то, что был таким глупым. За то, что думал, что тебе не все равно.
Я качаю головой, меня покидают силы, будто меня пырнули ножом на тротуаре. Я делаю еще пару шагов с крыльца, бросаю взгляд на трехэтажный кирпичный дом. Семья среднего класса. Счастливая. Нормальная.
Я разворачиваюсь и больше не оглядываюсь.
57. Лили Кэллоуэй
.
Поскольку Ло в штате Мэн, он хотел, чтобы я пропустила сегодняшний сеанс терапии у доктора Эванса, но терапевт позвонил мне и сказал, что если я пропущу, он свяжется с моими родителями и расскажет им о том, как плохо у меня идут дела. Так что я сижу одна в кабинете доктора Эванса, постоянно проверяя свой телефон. Ло сказал, что позвонит после встречи с Эмили. Если их встреча пройдет не очень хорошо, я беспокоюсь, что он может решить спастись с помощью алкоголя. Мне очень хотелось уйти, но по его просьбе я осталась здесь.
Доктор Эванс прикладывает электроды к моему запястью и вручает мне маленькую черную коробочку со всеми торчащими из нее проводами. Он устраивается в кресле за своим столом с самодовольным видом. Ему нравится, что Ло здесь нет, чтобы прервать сеанс.
— Итак, мы снова с журналами? — я ерзаю на своем месте, немного нервничая из-за того, что в комнате находится только доктор Эванс. Когда Ло здесь, это кажется менее странным.
— Думаю, сегодня мы должны перейти к другой компульсии.
Я пытаюсь прокрутить в голове. Что еще я бы могла победить с помощью аверсивной терапии, кроме фантазий и порно?
Его взгляд падает на мои бедра.
— Было бы проще, если бы ты надела платье или юбку, но я думаю, ты справишься.
Мое сердце ударяется о грудную клетку. Может быть, я неправильно его поняла.
— Я хочу, чтобы ты помастурбировала. Тебя будет бить током, пока твой мозг не отреагирует на негативные стимулы.
Боже мой.
Моя голова двигается сама по себе, яростно раскачиваясь из стороны в сторону.
— Нет, — бормочу я. — Ни за что.
Я не буду мастурбировать перед ним!
— Лили, твои родители специально наняли меня, — объясняет он. — Это то, что работает. Тебе нужно приучить свой разум воспринимать мастурбацию как плохой импульс.
Мои родители — моя слабость. Я говорила, что готова на всё, чтобы исправить то, что натворила. Но как далеко я готова зайти?
— Могу ли я еще что-нибудь сделать сегодня? — спрашиваю я.
Он обдумывает этот вопрос, задумчиво держа пальцы у виска.
— Полагаю, мы можем попробовать что-нибудь еще, — говорит он к моему облегчению.
Доктор Эванс встает и подходит к своему столу, он опирается задницей о край, пульт все еще в одной руке. Другая опускается на его молнию. О, блядь. Это не то, о чем я думала!
— Что Вы делаете? — кричу я, застыв в своем кресле.
— Шлюхи вроде тебя одержимы мужскими гениталиями. Ты будешь смотреть на него, трогать его, сосать, а я буду шокировать тебя, пока ты не станешь хорошей и нормальной.
— Нет.
Роуз нашла моего идеального психотерапевта, доктора Бэннинг, после встреч с ужасными психотерапевтами. И мне интересно, приходилось ли ей терпеть подобные ситуации ради меня, только чтобы мне не пришлось с ними столкнуться. Я знаю, что да. Я знаю, потому что помню, как Коннор и она смотрели друг на друга, когда обсуждали терапевтов, которых посещали вместе.
Доктор Эванс уже расстегивает серебристую молнию, и его член появляется из брюк цвета хаки. Я поднимаю руки к глазам, когда знакомое жужжание пульсирует в моей коже.
Я не смотрю. Я не смотрю. Меня здесь нет. Не совсем.
Комната затихает, и я думаю, что, возможно, я победила.
А потом я чувствую это. На своей ноге.
Я вскакиваю, словно на этот раз всё мое тело ударило током. Шоковая коробка падает на пол, вырывая провода, которые соединяются с электродами на моей руке. Я спотыкаюсь, глаза выпучиваются. Доктор Эванс сокращает расстояние между нами, оказываясь прямо передо мной. Я отказываюсь опускать взгляд на его болтающийся пенис.
— Отойдите от меня, — говорю я. Я не собираюсь падать на колени с высунутым изо рта языком. Я уже не та девчонка, которая готова все проебать ради быстрого кайфа. Я сильнее. Даже без Ло. Теперь я это знаю.
Доктор Эванс отметает мои угрозы и хватает меня за запястья. Его рот находит мое ухо.
— Ты сядешь и подчинишься, или я расскажу твоим родителям, какая ты на самом деле шлюха.
Рассказать им — это моя первая мысль. Я не буду жертвовать своей гордостью, своим достоинством ради них. Ничто в мире не стоит того стыда, который я буду испытывать после этого. Ничто.
Я смотрю прямо в ответ, и вся моя ненависть и обида на всех, кто называл меня шлюхой или шалавой, выливается в два слова.
— Пошёл ты.
Его хватка крепнет, и я понимаю, насколько я мала по сравнению с ним, по сравнению с любым мужчиной. С таким же успехом я могла бы быть мешком с костями. Я делаю глубокий вдох и кричу: — ГАРТ!
Доктор Эванс зажимает мне рот рукой, а другой рукой начинает спускаться к моим шортам.
— Если ты не хочешь сделать это сама, мне придется сделать это за тебя.
Я сопротивляюсь и борюсь с его захватом, пытаясь кусаться и брыкаться, но в итоге он прижимает меня обратно к креслу. Его рука ложится между моих ног, надавливая на место через мои брюки. Я не могу перестать кричать от его ладони.