Боже, помоги нам.
27. Лили Кэллоуэй
.
Сон ненавидит зависимых. По крайней мере, такова моя теория на этот счет. В то время как все остальные хорошо отдохнули и отправились исследовать Мексику, нам с Ло приходится вытаскивать себя из постели.
Мои замерзшие мышцы едва шевелятся, когда струи воды обдают меня теплым душем. Я поднимаю полусонные руки, чтобы вымыть шампунь с волос, и обнаруживаю, что опираюсь бедром о холодную кафельную стену для дополнительной поддержки.
То, что мы поздно просыпаемся, означает, что комната полностью в нашем распоряжении. Мы не занимались сексом (и не планируем), но уединение на некоторое время — это приятно.
Когда я смываю шампунь, дверь в ванную со скрипом открывается. Хотя я знаю, что в номере только Ло, я прижимаюсь к кафельной стене, гадая, скроет ли туман мое обнаженное тело.
Я вижу Ло через стеклянную дверь душа, но пара недостаточно, чтобы скрыть меня. И если я могу видеть его, то, конечно, и он может видеть меня. Я даже успеваю заметить его острые скулы и дьявольскую улыбку, его глаза на мгновение переходят на мои. Затем он поворачивается к раковине.
Мой разум переключается в режим воображения. Я думаю обо всех способах, которыми он может сделать это со мной.
— Доброе утро, любовь моя, — говорит он, наблюдая за мной через зеркало. Он расчесывает двумя руками свои взъерошенные каштановые волосы.
Это не помогает.
— Мог бы и постучать, — говорю я ему, когда он снимает футболку. Его мышцы на груди напрягаются, и у него даже есть эти четкие выступы, которые ведут к его члену. — Или, знаешь, объявить о своем приходе, как это делают в Аббатстве Даунтон.
Он вылезает из своих брюк на завязках, теперь он полностью обнажен, и подходит к стеклянной двери душевой. Затем стучит в неё.
Я каменею у кафельной стены.
— Это Лорен Хэйл, — говорит он, улыбка расползается по его губам. — Могу я войти?
— Мы не можем... — я колеблюсь.
Нет. Я не хочу заканчивать это предложение.
— Мы не можем принять душ вместе? — говорит он с неверием. — Кто сказал?
Никто. Определенно не я.
— Ты можешь войти, но я должна предупредить, что вода упрямая. Бывают моменты, когда она предпочитает быть холодной, несмотря на мои требования.
Он открывает стеклянную дверь. Не смотри, Лили. Мой взгляд падает по команде, и как только я начинаю смотреть, я не могу остановиться. Чувственные места пульсируют, когда я представляю его внутри себя. Его пальцы прижимаются к моему подбородку, поднимая мой взгляд.
— Если понадобится, я приму душ в плавках, — говорит он мне.
Я яростно качаю головой.
— Всё в порядке. Я не буду смотреть, — но даже когда я произношу эти слова, я импульсивно опускаю взгляд. Твою мать. Магнитная сила притягивает, и мои глаза на долю секунды предают меня. Я поднимаю взгляд и вскидываю руки вверх. — Это в последний раз! Клянусь!
Его губы приподнимаются от удовольствия, прежде чем он отходит в сторону, чтобы схватить мочалку и мыло с полочки. Теперь у меня прекрасный вид на его задницу.
— То же самое касается и моей задницы, — говорит он с легким смешком, всё еще повернувшись ко мне спиной. Легкость и юмор в его голосе расслабляют мои плечи.
— Мне нравится твоя задница, — говорю я ему, когда он поворачивается ко мне лицом, с мочалкой в руках.
— Я знаю, что нравится, — бормочет он. Он переплетает свои пальцы с моими и притягивает меня к своему телу. Мое бедро касается его члена, и дыхание перехватывает в горле. — Все хорошо, Лил, — шепчет он.
Это совсем не то, что я чувствую.
Он проводит мочалкой по моим рукам и между пальцами, намыливая кожу. Я загипнотизирована медленными, затяжными движениями. Потом ткань опускается к животу и поднимается к грудям, обводя каждую из них со скрупулезной тщательностью. Я слегка пошатываюсь и хватаюсь за его руку.
— Полегче, — дышит он. — Считай это тестом.
— Принятие душа с тобой? — мои глаза расширяются.
— Принятие душа со мной, — подтверждает он кивком, — без секса в конце. Я помою тебя, а потом ты помоешь меня, хорошо?
Я не знаю, что на меня нашло. Я просто... не думаю, что это реально. Поэтому я протягиваю руку и щипаю его за руку.
Он вздрагивает.
— Какого черта?
И убирает руки. Нет, вернись!
— Я хотела убедиться, что это не сон, — объясняю я. — Прости!
Я наклоняюсь и наношу два нежных поцелуя на покрасневшую кожу.
Его грудь вздымается и опадает от полнозвучного смеха.
— Ты должна ущипнуть себя, дурочка, — говорит он мне.
О, точно. Я сжимаю кожу над локтем. Ой, как больно.
Он снова притягивает меня к своей груди, и его руки медленно скользят по моим, освещая каждую часть меня. Его глаза переходят на мои.
— Достаточно ли я реален для тебя?
Боже правый, да.
Он говорит легко, возвращаясь к намыливанию моего тела, как будто не он только что накрыл меня одеялом соблазнения Лорена Хэйла.
— Сегодня мы можем заняться туристическими делами вдвоем. Всё, что захочешь.
Это наш первый отпуск, когда Ло трезвый, а я на реабилитации. В нашу последнюю самостоятельную поездку мы провели выходные в Праге. Мы даже не попали ни в музей, ни в Пражский Град. Ло не разрешал мне одной бродить по улицам, поэтому мы проводили время в баре отеля, где я могла подцепить парня, а он мог выпить так, чтобы мы не умерли в процессе. Сейчас эти воспоминания кажутся грустными. Мы упустили все хорошие стороны путешествий.
— Мы должны увидеть руины майя, — говорю я, волнение бурлит в моем животе. — И черепах! Я хочу увидеть черепах.
— Звучит как свидание.
Свидание. Свидание в чужой стране с моим парнем. Свидание в другой стране с моим трезвым парнем. Звучит потрясающе.
И потом мочалка опускается, и все мои мысли вылетают из головы. Я держусь за руки Ло, пока он трет мочалкой место между моих ног. Мне хочется более глубокого прикосновения, хочется, чтобы мое тело взорвалось знакомой эйфорией. Но я помню кое-что: Это. Тест.
Я планирую пройти его. Неважно, насколько это трудно. Я сосредотачиваюсь на его глазах, а не на руках.
— Привет, парень, — говорю я легко, пробуя это слово. Я редко говорю ему это вслух. Может быть, это отвлечет меня.
— Привет, девушка, — отвечает он. — Ты в порядке?
Его брови поднимаются, немного дразня. Мне кажется, что иногда он понимает мое физическое состояние лучше, чем я сама.
Мочалка поднимается, оставляя мою нежную плоть, и я киваю в ответ, слова вылетают из моей головы. Вода омывает нашу кожу и ласкает нас своим теплом, провоцируя меня на то, чтобы я взяла его всеми способами. Но я не буду. Моя сексуальная жизнь в его руках. Я не буду прыгать на него. Я не закину ногу на его талию. Я сдерживаю себя. Добровольно.
Мне немного хорошо от этого факта.
И тут у душа начинается приступ мании, вода хлещет ледяными струями.
Вот дерьмо!
Я вскрикиваю и притягиваю тело Ло, чтобы избежать ледяных брызг. Как же я старалась не прыгать на него.
Его ноги скользят по мокрой плитке, и он чуть не падает. Но он ловит равновесие и выпрямляется, его руки обхватывают мои бедра, чтобы я не упала.
Я только сейчас понимаю, что мои руки обхватывают его плечи, а моя нога определенно находится на середине его талии. Поза не такая уж невинная. Но любое возбуждение заглушается Ло. Он смеется до упаду, его голос эхом отдается в душевой кабине.
Он не может остановиться. Серьезно.
— Это не смешно. Этот душ — демон, — говорю я ему.
Он пытается скрыть улыбку, но у него не получается.
— Если ты боишься холодной воды, как ты собираешься гладить каймановых(хищных) черепах?
— Я не собираюсь гладить каймановых черепах, — говорю я, опуская ногу на пол. — Я хочу погладить только милых.