— Да... возможно.
Но теперь Мейсон Никс может быть тем, кто терроризирует Лили.
Мелисса бежит ровной трусцой, ничуть не уставая. Она все ближе и ближе к нам, но Дэйзи не бежит рядом с ней. У меня сводит живот, и я быстро осматриваю пляж. Не мог же я уже потерять сестру Лили. Прошел едва ли час.
— Райк... — я шлепаю его по руке и жестом показываю на Мелиссу, которая осталась одна.
Райк осматривает пляж тяжелым взглядом, настороженно. Но мы не показываем паники. Мы оба выглядим так, будто готовы выйти на поединок UFC, мышцы напряжены, позвоночник выпрямлен. Должно быть, это кровь Хэйлов.
Он трогает меня за плечо и указывает на место на берегу, где волны разбиваются о песок. Я едва могу разглядеть голову высокой блондинки, болтающей с двумя местными парнями, у которых на руках висят цепочки с драгоценностями.
Твою мать.
Не успеваю я и шагу ступить, как Райк уносится прочь. Я следую вплотную за ним, надеясь, что он не разозлит местных жителей. Тот образ, в котором я защищал Дэйзи — да, я думал, что драка будет между пьяными, глупыми парнями. Но эти двое, вероятно, не прочь выхватить нож, если ситуация обострится. Не хочу, чтобы меня бросили в тюрьму в чужой стране без гребаного паспорта.
К счастью, Райк замедляет шаг, когда мы подходим к ним, его взгляд прикован к Дэйзи, а не к парням.
Я присоединяюсь к ним, пока Дэйзи держит два ожерелья на цепочках с серебряными монетами майя на концах.
— Предположительно, это ручная работа. Но я не могу понять, — она пожимает плечами. — Думаю, я поверю Пабло на слово.
Мой взгляд переходит на двух мексиканских парней, пассивно стоящих позади с рюкзаками и связками украшений, кожа темная и обветренная от хождения вверх и вниз по пляжу. Они выглядят безобидно, и у меня есть подозрение, что Дэйзи подошла к ним первой. Она немного более дикая, чем я помню. Даже сумасшедшая. Я так много пропустил после реабилитации — или, может, она всегда была такой, а я просто был слишком пьян, чтобы заметить это.
— Ты не можешь убегать и разговаривать с незнакомцами, — говорю я ей.
Это звучит глупо и по-родительски — ничего из того, что я обычно говорю. Когда я успел стать человеком, который читает другим лекции об ответственности? Блядь, я превращаюсь в Роуз.
— Мы не незнакомцы, — быстро говорит Дэйзи. — Это Пабло и... — она прищуривается в раздумье, — Эрнесто... кажется.
Парень покрупнее кивает на это и протягивает Дэйзи пластиковый пакет, наполненный еще большим количеством кулонов и камней.
— Оникс. Рубины. Сапфиры.
Я сужаю взгляд.
— А золотой кирпич у вас тоже есть?
Райк ловит запястье Дэйзи и притягивает её к себе. Она вырывается из рук Райка, и её глаза мелькают назад.
— Мелисса смотрит на тебя.
Райк даже не оглядывается через плечо.
— Не беспокойся о ней.
Мелисса стоит в шести метрах от него, скрестив руки на груди, и ждет, когда Райк присоединится к ней. Но он бросил свою девушку, чтобы помочь мне в этой ситуации. Я не признаюсь в этом вслух, но я очень благодарен.
— Я просто пытаюсь не доставлять тебе неприятностей, — говорит ему Дэйзи.
— Я могу о себе позаботиться, — его глаза буравят её.
Я вклиниваюсь: — Дэйзи, пойдем.
— Подожди, — говорит она, поднимая руку, чтобы показать два ожерелья. — Как ты думаешь, какое из них понравится Лили?
И теперь я чувствую себя ослом. Она просто хотела купить сестре украшения.
Лили не часто носит ожерелья, и тот факт, что я знаю больше, чем Дэйзи, заставляет меня чувствовать себя вроде как хорошо. Но у меня кружится голова от беспокойства — потому что это значит, что наша изоляция ухудшила её отношения с сестрами. И мне приходится напоминать себе, что эта поездка для восстановлении всего, что мы игнорировали.
Думаю, Лил понравится всё, что исходит от Дэйзи. Я осматриваю оба ожерелья: одно с черной веревкой, другое — с цепочкой.
Дэйзи проводит пальцем по кулону с веревкой.
— На этом кулоне изображен парень, высунувший язык. Я подумала, что её это позабавит.
— Определенно, — говорю я.
Дэйзи поворачивается к Эрнесто и протягивает ему кулон с цепочкой.
— Только это, — она показывает ожерелье из веревки, чтобы купить. — Сколько?
— Двести шестьдесят, — говорит он с сильным акцентом.
Она таращит глаза.
— Что?
— Песо. Песо. Песо, — быстро говорит он, боясь потерять продажу. — Двадцать долларов. Два-шестьдесят песо.
— Оооо, — глаза Дэйзи загораются.
Она смеется, как будто не знает ничего лучшего, но она провела всё утро, помогая Лили понять конвертацию песо в доллары, прежде чем отправиться за покупками. Дэйзи сказала, что она стала экспертом по валютным расчетам в Европе во время съемок и Недели моды.
— Дэйзи, — предупреждаю я.
А я-то думал, что от Райка будут проблемы.
Райк качает на меня головой, брови приподняты, типа я тебе говорил. Да, он сказал мне, что она прыгнула со скалы, но я не думал, что это равносильно обману местного жителя на пляже.
Дэйзи отмахивается от меня.
— Одну минуту, милый.
Райк напрягся, а я хмурюсь. Что, черт возьми, происходит?
— У меня есть только... — она вытаскивает пачку денег из своего бикини, как будто это пустяк, как будто глаза Эрнесто не остановились на её груди. Она отсчитывает купюры одну за другой, очень, блядь, медленно. — ...Двести песо.
Её большие зеленые глаза невинно поднимаются на Эрнесто, но он все ещё смотрит на ее сиськи.
Я делаю шаг вперед, раздраженный до невозможности.
— Эй, — я щелкаю пальцами. — Двести песо?
Эрнесто наконец-то смотрит на меня и начинает качать головой.
— О нет, — быстро говорит Дэйзи. Она обхватывает меня за талию и прижимается головой к моей груди. Я обездвижен.
— У нас медовый месяц, понимаете, и я обещала сестре привезти что-нибудь. Ей бы это очень понравилось. Я знаю. Не могли бы вы сделать исключение хотя бы на этот раз?
Я оглядываю Райка, но он просто сердито смотрит, и когда я говорю «сердито смотрит», я имею в виду, что он полностью соответствует образу монстра Франкенштейна. Твердая челюсть, сжатые кулаки, напряженные плечи и плотно стиснутые губы. Он выглядит готовым к драке. Но я не уверен, кого он хочет поколотить.
— Нет. Два-шестьдесят, — повторяет Эрнесто.
Плечи Дэйзи опускаются, и она поворачивается ко мне, сложив руки на груди.
— У тебя есть с собой песо, милый?
— Нет, так что, возможно, нам стоит покончить с потерями, дорогая.
— Дай мне свои деньги, — говорит Райк, протягивая ей руку.
Ее лицо загорается, и она с благодарностью отходит в сторону и поворачивается к Райку, за пределы слышимости местных жителей. Я следую за ней.
— Ты собираешься торговаться по-испански? — спрашивает она его, засовывая купюры ему в ладонь.
— Конечно, — отвечает он. — Сначала дай мне остальные деньги.
— Всё в твоей руке.
— Те, что у тебя в груди.
Я хмурюсь, не желая, чтобы он говорил что-нибудь о ее груди. Никогда. Она Дэйзи Кэллоуэй.
Дэйзи хмуро смотрит на свою грудь, а я обращаю свой взгляд к небу. Я виню в этой ситуации тебя, Бог. За то, что ты разрешил младшим сестрам иметь грудь.
— Я ничего там не вижу.
— Я бы и сам проверил, но я здесь с девушкой, — сухо говорит Райк.
Хорошо. Нет. Если я в чем и хорош, так это в том, чтобы высказывать свои гребанные мысли.
— Блядь, на самом деле есть миллион других причин, по которым ты не должен этого делать, — холодно говорю я, моя кровь превращается в лёд.
Дэйзи просто игнорирует меня и говорит: — Мелисса ушла три минуты назад, когда ты отказался пойти к ней. Чем ты теперь оправдаешься?
Она бросает ему вызов.
И он из тех, кто готов его принять.
Я встаю между ними, прежде чем Райк успевает ей ответить. Поднимаю брови на Райка в недоумении. Я серьезно думал, что мне приснилось то, что произошло в бассейне. Ничего страшного, говорил я себе. Он был милым, подталкивая её съесть тако, хотя ему следовало передать его ей, а не позволять ей откусывать с его руки. Он не должен был вытирать соус с её подбородка. Он не должен был шутить с ней о том, что трахает Мелиссу. Есть так много вещей, которые он не должен был делать. Но я позволил себе верить, что он просто идиот. Он не понимает границ. Это самая большая проблема Райка.