— Это неподходящий разговор за ужином.
Роуз не совсем ханжа. Она матерится и говорит грязные слова, как и все мы. Я слышал, как она проклинала 130-килограммовую деревенщину за то, что он шлепнул девушку по заднице. Ее язык был вульгарным и даже смешным. Роуз просто знает, что ничем хорошим это не кончится.
Мелисса закатывает глаза, она не самая большая поклонница Роуз, учитывая, что Райк обвинил ее и Коннора в том, что они закрыли комнату для секса.
— Я, например, хотела бы услышать мнение шестнадцатилетней девушки, — говорит Мелисса, поворачиваясь обратно к Дэйзи. — Я хочу знать, что чувствует молодое поколение.
— Конечно, — говорит Дэйзи, покачивая головой. — Итак, моя теория о поцелуях...
— Есть теория?
— О да. И моя теория заключается в том, что не целоваться сексуальнее, чем целоваться, — она подняла руки. — Просто согласись со мной. Допустим, ты с парнем, и ты можешь сказать, что он заинтересован тобой. У вас начинаются интимные ласки и ласки под лифчиком.
— Мы поняли, — огрызаюсь я.
— А потом, — продолжает она, не упуская ни секунды, — он лезет целоваться. Ты отстраняешься, отказывая ему в интимной части себя. Напряжение нарастает, и каждое другое прикосновение, плоть к плоти, кажется незаконным и пьянящим.
— Значит, ты дразнилка, — говорит Райк.
Я собираюсь проклясть его, но Дэйзи прерывает меня.
— Нет, в итоге мы занимаемся сексом.
Райк даже не вздрагивает.
— Если я не ошибаюсь, — говорит он, — ты также упоминала, что секс переоценивают.
Когда?! Реабилитация. Я, блядь, ненавижу реабилитацию. Я все пропустил.
— Так и было, пока я не последовала твоему совету.
Это поезд, который я не могу остановить, и я эгоистично хочу получить информацию, которую я потерял, больше, чем пытаться остановить его.
— Какому совету? — спрашиваю я, мой голос дрожит.
Лили в страхе многократно постукивает по моей ноге. Она знает, но я не хочу ждать.
Дэйзи открывает рот, и Райк прерывает ее, видя, что мой гнев начинает закипать.
— Мы не должны говорить об этом.
Это плохо. Что бы он ни сказал Дэйзи, в этом был замешан секс, а у меня в голове уже все перевернулось.
— Нет, я хочу послушать, — говорю я, побуждая Дэйзи продолжить.
— Я тоже, — добавляет Мелисса, бросая боковой взгляд на Райка.
Лили опускает голову на руки. Она единственная, кто знает, что они сказали друг другу. Она была единственной, кто ездил в Акапулько, кроме друзей Дэйзи.
Дэйзи колеблется и пытается отступить.
— Просто чтобы вы все знали, мой сексуальный опыт до этого был не самым лучшим, и я планировала полностью отказаться от мужчин, пока Райк не поговорил со мной.
— Это утешает, — категорично говорит Коннор. Он прикладывает палец к щеке в раздумье, но его взгляд направлен на Райка, а не на Дэйзи.
Я поворачиваюсь к своему сводному брату.
— Благодарен Богу за твой совет, Райк, — я горько улыбаюсь и сильно шлепаю его по спине.
Он дергается вперед и чуть не опрокидывает свой стакан с водой, но успевает схватить его, прежде чем он прольется.
— Честно говоря, его совет сработал, — продолжает Дэйзи, пытаясь выкопать его из ямы, но он зарылся слишком глубоко. — Так что на самом деле, ты не можешь винить его за то, что он это сказал, если это помогло мне в конце концов.
— Серьезно, — говорю я между стиснутыми зубами, — если ты, блядь, не скажешь мне, что он сказал, я переверну стол.
Райк морщится и жестом указывает на Дэйзи.
— Просто скажи уже.
Он дал ей разрешение, но она все еще настороже. Медленно и осторожно она говорит: — Ты должна держаться подальше от любого парня, который не заставит тебя кончить хотя бы дважды, прежде чем трахнет тебя.
Стол практически замолкает, а Роуз одаривает Райка беспримерным смертельным взглядом.
Райк и Дэйзи оба неправы. Я знаю это, но я вымещаю все свое разочарование на Райке. Я даже не знаю, что делать или говорить, но если я посмотрю на него, мне кажется, я могу сойти с ума.
Мелисса нарушает тишину.
— Какие отличные наставления для шестнадцатилетнего подростка, — она скрещивает руки на груди.
Райк выдыхает.
— Что я могу сказать? Я даю хорошие советы.
Мелисса бьет его по лицу, звук похож на выстрел, и почти весь ресторан затихает.
Райк опускает ножки стула на пол, его щека краснеет. Это должно быть чертовски больно.
— Мне нужно с тобой поговорить, — говорит Райк. Сначала я думаю, что он обращается к Мелиссе. — Ло.
Я качаю головой, не в силах встретиться с ним взглядом.
Мелисса сдержанно смеется.
— Серьезно? — она поднимается и бросает салфетку. — Я вернусь в отель, не то чтобы тебя это волновало.
— Подожди... — Райк встает, но смотрит на меня и замирает.
— Я поговорю с ней, — говорит Дэйзи, вставая из-за стола. Мелисса ненавидит Роуз. Лили ей тоже не очень нравится, но я уверена, что она презирает именно Дэйзи. А я не могу сказать ни слова. Я сижу на своём стуле и вспоминаю совет Райка Дэйзи. Меня не волнует, помог ли он ей или был хорошим — здесь есть черта, которую, я думаю, он знает, что переступил. Как он уже говорил мне раньше, ему просто наплевать.
— Ты не сможешь, — говорит ей Райк. — Просто отпусти ее. Я поговорю с ней, когда мы вернемся в отель.
Дэйзи качает головой, не принимая это как ответ. Она бежит за Мелиссой.
— Блядь, — ругается Райк, проводя руками по волосам. Он поворачивается ко мне. — Пожалуйста, дай мне, блядь, минуту, Ло.
Я уже собираюсь проклясть его, когда Лили говорит: — Иди.
Она толкает меня в бок, и я поднимаюсь со стула и следую за Райком в уборную.
Когда дверь закрывается, он поворачивается ко мне и открывает рот. Но по какой-то причине я должен быть тем козлом, который скажет первое слово.
— Ты мог бы рассказать мне эту историю о своем дурацком совете на пляже, когда мы, блядь, разговаривали по душам, — говорю я.
— Очевидно, что это не было глупостью, если помогло ей, и я не думал, что ты воспримешь это хорошо.
— Я так близок к тому, чтобы ударить тебя, и могу пообещать, что это будет гораздо больнее, чем сучья пощечина Мелиссы.
Он поднимает руки в знак мира, что не ослабляет мой пыл.
— Давай послушаем твои извинения, — говорю я.
Он хмурится.
— Я не собирался извиняться.
Я делаю шаг к двери, пошло все нахуй, и он делает шаг мне навстречу.
— Ты не можешь быть так зол на меня. Не из-за этого, — холодно говорит он. — Она не твоя младшая сестра. Если бы ты попытался, то не смог бы рассказать мне и десяти фактов о Дэйзи.
— Пошел ты, — говорю я в ответ. — Она младшая сестра Лили. Я помню ее еще в пеленках, так что не пытайся защищаться, основываясь, блядь, на семейном древе.
Райку надоело, его кулаки сжимаются, и он выглядит готовым драться со мной. Но вместо этого он использует свои слова.
— Не делай из меня злодея, потому что ты расстроен, что потерял человеческие отношения с ней, — почти кричит Райк, указывая на дверь. — Вини выпивку, вини нашего отца, но никогда, блядь, не вини меня.
Я стою на своем, кипя от ярости. Он прав. Отчасти я расстроен из-за всего, что потерял из-за пьянства, и, возможно, я слишком строг к нему. Но я не могу остановить то, что происходит дальше.
— Ты хочешь трахнуть ее?
Он не колеблется, и его тон смягчается, становится менее оборонительным.
— Нет. Не хочу, — говорит он. — Она последний человек... никогда. Я обещаю, Ло.
Здесь я должен ему довериться.
— Могу я хотя бы объяснить? — спрашивает Райк. — Есть причина, по которой я сказал ей те вещи.
Я провожу языком по зубам и качаю головой, смех застревает в горле.
— С каких это пор у тебя должна быть причина?
— Блядь, обычно, её нет, — соглашается он. — Но в тот раз у меня была причина. Так я могу теперь говорить или мне светит допрос с пристрастием?
Я жестом приглашаю его продолжать.
— Это было шестнадцатилетие Дэйзи, и мы были на яхте. Ее друзья обсуждали секс, и я не был частью этого разговора, поверь мне. Они втянули в это Лили, и она выглядела готовой броситься с яхты. Я имею в виду, она, блядь, ходячий оксюморон: зависимая от секса, которой неловко говорить о сексе.