Она смотрит на меня долгое мгновение, и я задаюсь вопросом, что она на самом деле услышала из моей речи.
— Мы поссорились? — спрашивает она, шок и обида пересекают её лицо.
Я знал, что мне не следовало начинать с этого.
— Да, и каково это?
Это случается нечасто.
Она выглядит охваченной паникой, и я понимаю, что страх потерять меня... потерять нас — вот что действительно движет ею. Она показывает на кейс.
— Сожги его. Сделай то, что нужно.
Она прижимает его к моей груди и пытается вытолкнуть меня за дверь. Я заставляю себя не улыбаться, потому что «жесткая любовь» действительно работает. Я бы не хотел испортить это мгновенной ухмылкой.
— Никакой мастурбации, — говорю я ей снова.
Она дико кивает.
— Я знаю. Никакой. Ни в коем случае. Слово скаута.
Она показывает три пальца. Я не верю ей полностью, но, по крайней мере, она перестала отрицать это.
Теперь я просто должен привести её на экзамен вовремя..
45. Лили Кэллоуэй
.
У меня нет времени думать о моей ссоре с Ло, о том, что меня поймали все три парня, или о том, что папарацци вскочили, как разбуженные зомби, как только я появилась в кампусе. Кто-то слил в прессу расписание моих занятий, и я помчалась в здание, чтобы избежать их.
Я всё равно провалю экзамен, но Ло и Коннор никогда не позволят мне прогулять его. Я оставляю ребят в вестибюле ждать, а сама трусцой поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Мой план — проскользнуть в заднюю часть аудитории, пока никто не видит. Напишу тест, сдам его и уйду. Неужели это так сложно?
Я распахиваю дверь и замираю на пороге аудитории. Все триста студентов уже расположились на своих местах, а ассистенты ходят по проходам и раздают бумаги.
Я опоздала.
И в поле зрения нет ни одного свободного места. О, подождите...
Я замечаю одно в среднем проходе среднего ряда. Там не так много места, чтобы протиснуться мимо людей, и я представляю, как буду мешать всем, перепрыгивая через тридцать тел, чтобы добраться до своего стола. Я не хочу быть таким человеком. Все всегда бросают неодобрительные взгляды на опоздавших, а поскольку последние пару недель я была в новостях, не могу представить, что эти взгляды будут обычными неодобрительными. Они были бы неодобрительными с дополнительной щепоткой злобы.
У меня пересыхает в горле, а ладони становятся липкими. Я собираюсь выскочить и придумать какую-нибудь неубедительную отговорку для Ло, но профессор замечает мое затянувшееся присутствие.
— Мисс Кэллоуэй, — зовет он.
Я замираю, и, как цунами, все триста тел поворачиваются, чтобы устремить на меня свои пытливые взгляды. Если это то, каково быть актрисой, то я не хочу в этом участвовать.
— Подойдите ко мне, пожалуйста, — профессор приглашает меня.
Я делаю поверхностный вдох и спускаюсь по ковровой лестнице, стараясь избегать взглядов. Не пройдя и половины пути, какой-то парень кашляет в руку. На втором кашле я слышу «шлюха».
Оригинально.
Ещё два шага, и кто-то ещё называет меня потаскухой, на этот раз громче. Я смотрю в сторону шума и вижу, как девушка бьет парня локтем по ребрам.
Еще пять шагов, и голоса начинают повышаться — люди разговаривают со своими друзьями.
— Так, успокойтесь, — говорит им профессор.
— Возвращайся в Пенн! — кричит парень. Голоса нарастают, и все аплодируют в знак согласия.
— А еще лучше, иди в Йель! Слышал, они любят грязь!
Не знаю, что этот человек имеет против Йеля, но я стараюсь сохранять спокойствие. Я уже почти спустилась в аудиторию и тихо проклинаю себя за то, что зашла на второй этаж.
— Заткнись! — голос девушки пробивается сквозь разговоры. Ха... кто-то на моей стороне? — Мы тут пытаемся тест писать!
Может, и нет.
— Тихо! — кричит профессор, теперь уже сердито. — Все. Тесты раздали, а это значит, что следующий, кто заговорит, получит ноль.
Комната мгновенно затихает, и я, наконец, достигаю своей цели.
Профессор средних лет, всегда одет в красивую рубашку и брюки. Он достает из портфеля манильский конверт и протягивает его мне. На лицевой стороне нацарапано моё имя.
— Я поговорил с другими вашими профессорами, — говорит он низким голосом, чтобы слышала только я, — мы договорились, что ваше присутствие на выпускной неделе будет только мешать другим студентам. Ваш сегодняшний экзамен и ваши итоговые работы по всем предметам находятся в этой папке. Вы можете бросить её в мой почтовый ящик в последний день выпускных.
— То есть это как домашние тесты? — спрашиваю я, немного смущенная.
— По сути, да. Вам нет смысла находиться в кампусе в последнюю неделю. Вы будете всех отвлекать. Вы уже потратили... — он смотрит на часы. — Пять минут их времени. Для некоторых это может стоить оценки.
— Простите.
— Ничего страшного. Просто сдайте экзамены вовремя и, если можно, выйдите через эту дверь, — он указывает на дверь позади него, ту, где мне не нужно будет подниматься по лестнице.
Я быстро говорю «спасибо» и исчезаю за двойными дверями. Я заглядываю в конверт, все тесты вложены внутрь. Это великодушно. Они легко могли бы просто завалить меня. Но это также напоминает мне о том, как меняется моя жизнь. Я больше не могу сидеть в классе. Каким будет следующий год? Будет ли мне профессор давать все тесты на дом? А может, они надеются, что меня исключат из Принстона до того, как это произойдет?
Но поскольку адвокаты моего отца защищают моё пребывание здесь, я знаю, что вернусь в следующем году.
Пройдя по коридору, я обнаруживаю Ло, Коннора и Райка, сидящих в холле, где я оставила их в последний раз, в ожидании меня. Они тихо разговаривают между собой. Я поднимаю руку, чтобы помахать и позвать их, но передо мной появляется тело, преграждая мне путь.
— Эй, не ты ли та самая печально известная Лили Кэллоуэй?
Он говорит достаточно громко, и я вижу, как Ло поднимает голову. Его глаза встречаются с моими и наполняются беспокойством.
— Ты что, глухая? — смеется парень.
Я встречаюсь с его красивыми зелеными глазами и рассматриваю его светлые волосы. Это парень двадцати с небольшим лет, высокий, с мускулистыми руками. Он одет в черно-оранжевую футболку Принстона.
— Я Лили, — подтверждаю я.
Мои глаза снова скользят по его телу. Ло уже на ногах, но он не решается подойти.
Он всё ещё злится на меня?
Боже, мы всё ещё в ссоре, не так ли?
Мое сердце бешено бьется, и я снова обращаю свое внимание на блондина.
— Я уже ухожу, — я делаю шаг в сторону, и он следует моему примеру, приковывая меня к этому месту в коридоре.
Я слышу стук обуви Ло по кафельному полу и пытаюсь расслабиться.
— Зачем ты так? — спрашивает Блондин. — Слышал, что ты любишь отсасывать, и у меня есть кое-что для тебя.
Он хватает меня за руку, и страх подкатывает к моему горлу. Боже мой. Никогда не думала, что такое может произойти в коридоре (пусть и немного пустом) посреди бела дня. Может быть, он думает, что я такая желающая и податливая, как говорят в новостях. Может быть, он верит, что я не буду беспокоиться или бороться с ним. Наверное, так оно и есть.
Но я не такая девушка. Конечно, возможно, год назад я бы и повелась на его ухаживания, но сейчас они буквально сворачивают мне желудок. Я отшатываюсь и пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, но он берет мою руку и кладет её прямо на свои брюки.
Что бы я ни чувствовала — это длится недолго, потому что Ло хватает его за плечи сзади и швыряет спиной в стену.
Я вздрагиваю, не привыкшая к физической агрессии со стороны Ло, даже когда он прижал Мейсона к моей машине. Но через секунду он отстраняется от парня, его глаза пульсируют чем-то горячим и черным.
— Вот почему Америка придумала реестр сексуальных преступников, ты, больной ублюдок, — плюется Ло.
— Я её не трогал, — скалится Блондин, вены на его шее вздуваются. — Твоя распутная девушка сама лезла ко мне.