Роуз смотрит на Райка и Дэйзи, чтобы убедиться.
— Мы только зашли, — говорит Дэйзи.
Райк тоже не будет ручаться за Коннора. Они не самые лучшие друзья, поскольку их характеры скорее противоречат друг другу, чем дополняют.
Роуз даже не спрашивает меня, помогал ли мне Себастьян списывать или нет, и курил ли Коннор все эти сигареты. Думаю, она все равно не поверит моему ответу, даже если я дам ей правильный.
Но я должна попытаться.
— Я и правда списывала, — говорю я ей высоким голосом.
Она игнорирует меня. Вот тебе и честность.
Моя сестра подходит к обоим парням и кладет руки на бедра, глядя между ними. Коннор смотрит на неё так пристально, практически говоря глазами, заполненными душой.
Роуз приближается к нему, не в силах оторваться.
Себастьян паникует и кладет руку ей на плечо.
— Роуз, он манипулирует тобой. Это то, что он делает.
Роуз вздрагивает.
— Не сомневайся в себе, — говорит ей Коннор. — Ни ради этого парня, ни ради кого бы то ни было.
Роуз колеблется.
— Подумай об этом, — говорит Коннор. — Ты говорила мне, что он и раньше наживался на продаже старых тестов.
— Сигареты...
— Ты знаешь меня почти десять лет. Я держал тебя в своих объятиях. Я целовал тебя. Ты когда-нибудь раньше чувствовала запах дыма на мне?
Себастьян вклинивается: — Роуз, он убедил Брэда отказаться от президентства в Lambda Kai, чтобы кто-то другой мог занять эту должность. Он может заставить людей делать то, что они никогда бы не сделали.
Коннор пристально смотрит на неё.
— Я бы никогда не стал манипулировать тобой.
Но он не отрицает, что делал это раньше, что он использует любую власть, чтобы получить то, что хочет. Я всегда знала, что Коннор делает что-то ради своей выгоды, а не по доброте душевной, но услышать это от кого-то другого — что ж, это делает это реальностью.
Себастьян говорит: — Он встречался с Хэйли Джейкобс только для того, чтобы её отец написал ему рекомендацию в Уортон. Он с тобой из-за твоего имени. Сколько раз я должен тебе это повторять?
Глаза Роуз сужаются на Коннора.
— Мой отец написал тебе рекомендацию?
— Это было его предложение.
— И ты согласился?
Он ничего не говорит.
— Невероятно, — её лицо искажается, как будто он наступил ногой на её сердце. Я встаю, собираясь подойти к ней. Но колеблюсь, когда она указывает пальцем на Коннора. — Ты ходил со мной на воскресные ланчи моих родителей, потому что пытался добиться расположения моего отца.
— Нет, я ходил с тобой, потому что ты моя девушка, — говорит он, подходя к ней ближе.
Она поднимает подбородок, который, несмотря на свою силу, начинает дрожать.
— Я доверяла тебе. И всё это время...
— Я никогда не лгал тебе, — говорит он. — Ты знаешь о моей жизни больше, чем кто-либо другой. Я не делюсь всем добровольно, ты знаешь это обо мне. Зачем мне было открываться тебе?
Роуз шепчет: — Ты играешь с моей головой.
— Нет, — говорит он снова, с силой, чтобы она поняла. — Это делает он.
Пальцы Себастьяна глубже впиваются в её плечо.
— Ты знаешь меня с детства. Я преследую только твои интересы, Роуз.
Но её глаза остаются прикованы к Коннору.
— Роуз, — говорит Коннор с таким сопереживанием, глядя на неё со страстью, что у меня чуть сердце не остановилось. — Ты знаешь меня.
Она делает глубокий вдох.
— В том-то и дело, Коннор, я не думаю, что знаю. Не думаю, что кто-то действительно знает.
Себастьян начинает улыбаться, а Коннор выглядит готовым закричать.
Роуз добавляет: — Я хочу, чтобы ты ушел.
Я не могу понять, кому она это говорит, пока улыбка Себастьяна полностью не исчезает.
— Роуз, разве ты не слышала...
— Я слышала тебя, — говорит она. — Я слышу, как ты говоришь плохо о Конноре каждый раз, когда я с тобой, и хотя я согласна, что он не самый откровенный человек, когда дело касается его личной жизни, он всё ещё мой парень. Я бы никогда не позволила Лили списывать. Я ненавижу, что ты куришь. И я не собираюсь принимать твое предложение бросить Calloway Couture. Я собираюсь распаковать свой офис. Я буду бороться за свою компанию. Я сделаю всё, что потребуется, и перестану слушать, что ты говоришь мне, что я не смогу сделать невозможное.
Вперед, Роуз. Думаю, мы все улыбаемся. Кроме Себастьяна.
Он качает головой.
— Я позвоню тебе завтра, когда ты перестанешь быть такой стервой.
— Не позвонишь, — говорит она. — Я заблокирую твой номер. Ты не должен меня видеть или говорить со мной. Я больше никогда не хочу о тебе слышать.
Его рот опускается.
— Ты послушаешь его? Роуз, я знаю тебя дольше.
— Он знает меня лучше.
Себастьян продолжает качать головой.
Роуз смотрит на Коннора, ее плечи напряжены.
— Ты не мог бы вывести его из дома? Мне нужно сходить... — её глаза метнулись в сторону, она ищет свою комнату, как будто та исчезла.
— Конечно, — легко отвечает он.
Его рука опускается на её спину, и он что-то шепчет ей на ухо, прежде чем глубоко поцеловать её. Она отвечает на поцелуй, но в её глазах появляется грусть, которой не было раньше — стресс от всего, что на неё навалилось. И у меня такое чувство, что Себастьян усугубляет его каждый день.
Когда они отдаляются, Роуз поворачивается ко мне. И моя защита активизируется. О нет. Она собирается кричать на меня за списывание. Я открываю рот, собираясь произнести искренние извинения, но её руки обхватывают меня за плечи, и она заключает меня в крепкие сестринские объятия. Такие объятия она редко дарит, даже когда у неё хорошее настроение.
— Прости пожалуйста, — шепчет она мне на ухо. — Я люблю тебя, — я чувствую её слезы на своем плече. — Я здесь, если я тебе понадоблюсь. Я обещаю.
Не думаю, что заслуживаю этого. Я разрушила её компанию, но в то же время я ошеломлена тем, что у меня снова есть поддержка моей сестры. Она моя самая большая и лучшая болельщица.
Поэтому я обнимаю её в ответ. Я хочу спросить, справится ли она со всеми этими делами Коннора и Себастьяна, но она целует меня в щеку и поворачивает в сторону своей спальни на главном этаже.
Коннор внимательно наблюдает за ней, и Роуз на секунду встречает его взгляд, смахивая слезы с лица. Думаю, они могут читать мысли друг друга или что-то в этом роде, потому что он кивает ей, она кивает в ответ и исчезает.
Коннор ведет Себастьяна к выходу.
Глаза Себастьяна перемещаются на экзамены на моих коленях.
— Ты не получишь их обратно, — говорит ему Коннор.
— Знаешь, — говорит Себастьян, — надеюсь, что ты разобьешь ей сердце. Она заслуживает того, что её ждет.
— Ты тоже, — говорит Коннор, захлопывая дверь перед лицом Себастьяна.
Когда напряжение начинает покидать гостиную, Райк говорит: — Чёрт возьми, я сегодня кое-что узнал.
Его губы приподнимаются.
— У Коннора есть яйца.
Коннор делает вдох, и любое беспокойство или гнев исчезают как ветер, не заметные обычному человеческому глазу.
— Рад, что смог развлечь тебя.
Его взгляд мечется между коридором, где скрылась Роуз, и мной.
Он выбирает меня, что только увеличивает яму в моем животе. Он стоит перед диваном, его руки скользят по брюкам.
— Ты действительно видишь во мне апатичного ребенка с трастовым фондом? — спрашиваю я, вспоминая некоторые оскорбления, которые нечаянно летели в мою сторону.
Я была ленивой и невнимательной по отношению к колледжу. Я должна была стараться больше.
— Технически у тебя больше нет трастового фонда, — говорит мне Коннор. Его слова не поднимают мне настроение, и я не заслуживаю хорошего дня. Я здесь виновата. — Ты должна была сказать мне, что списываешь, когда я спросил.
— Я не смогу сдать без старых экзаменов, — быстро защищаюсь я.
— Сможешь, — возражает Коннор. — Я занимался с тобой и знаю, что если бы ты просто училась, то смогла бы сдать.
— Я не могу так рисковать. Я провалила первые два теста. Я уже отстала на семестр, а если я провалю и эти, то отстану на целый год, — я прижимаю тесты к груди, не желая отказываться от них из-за нравственного компаса Коннора. — Это не списывание. Это победа над системой. Все так делают.