— Уходим отсюда, — говорю я громко, чуть наклонившись к ней.
Она оглядывается по сторонам. Сомневается?
— Я только предупрежу Настю и возьму сумочку.
Молча киваю, беру ее за руку и веду обратно. Я бы не простил себе, если бы потерял ее в этой толпе. Так что вариант подождать ее здесь не рассматривается.
Настя и Максим мило воркуют там же, где мы их и оставили. В каюте ничего не изменилось, не то, что за ее пределами. Возможно, они и не заметили нашего отсутствия.
— Ян подбросит меня домой. — Эля поднимает с дивана свою крошечную сумку, обращаясь к своей подруге.
Я наблюдаю за ней, стоя в проходе. Терзает ли ее сомнение из-за того, что она идет со мной? Ни сколько. Она посылает мне горячий многообещающий взгляд. Она точно знает, чего хочет.
— Ты еще не собираешься?
Настя улыбается ей в ответ, с трудом отвлекаясь от Макса.
— Нет, я побуду еще немного. Увидимся завтра?
— Хорошо. Пока.
Оборачиваю свою руку вокруг ее талии, когда она подходит ко мне, полная решимости уйти отсюда.
— Надеюсь, мне не следует переживать за Настю? Твой друг ведь не…
— Он не сделает ничего, пока она сама его не попросит. Не беспокойся об этом, — успокаиваю я.
Он, конечно сделает все, чтоб она его попросила, но… это уже другой разговор. Эля кивает, удовлетворенная моим ответом, и больше не смотрит на меня, пока мы не оказываемся на улице.
Прохладный ветерок обдувает наши разгоряченные тела. Мы направляемся к машине, я собираюсь открыть для нее дверцу. Я чуть ли не рычу, когда ее милая попка забирается на пассажирское сиденье, и захлопываю дверь. Что я делаю? Я — взрослый разумный мужчина, отдающей себе отчет о своих поступках. Я всегда держу все под контролем. Я тот, кто не скрывает своей сущности, и даже гордится ею. Я не связываюсь с женщинами, которые ожидают от меня большего, чем трах на одну ночь. Но я и понятия не имею, что творится в прекрасной головке малышки. Просто невероятно. Пока я обхожу машину, у меня есть последний шанс вернуть себе контроль над ситуацией.
— Я отвезу тебя к тебе домой, — быстро выпаливаю я, вставляя ключ в замок зажигания.
При этом я не чувствую, что поступаю правильно, нет никакого облегчения или вроде того. А ведь должно же быть?
— Прекрасно, — холодно отвечает она, уставившись в окно.
Я взбешен. Я выжимаю педаль, и машина со свистом трогается с места. Эля продолжает невозмутимо пялиться в это чертово окно. Я поступаю так, как должен поступить, так какого хрена все это ощущается неправильным, и ни один из нас не счастлив сейчас от этого?!
Тишина, воцарившаяся в салоне, кричит громче, чем музыка в «Club Liberty». Я пытаюсь сосредоточиться на дороге, то и дело сбавляя скорость, когда замечаю, что жму на педаль слишком сильно. Я несу ответственность за кого-то, помимо себя. Я начал повторять себе это с того момента, когда она села в мою машину. Что и повлияло на мое решение в итоге.
Если мы и переспим, то она будет знать правила заранее, так же как и все женщины до нее. Никаких исключений. Я вовремя блокирую двери, когда Эля хватается за ручку, чтобы выскочить из машины, как только я паркуюсь за углом от ее дома. За последние десять минут, она, наконец, считает меня достойным ее взгляда. В полумраке ее зеленые глаза полыхают как костры.
— Какого черта ты делаешь? Открой дверь. — Она в ярости. И, черт, я это заслужил.
— Я хочу поговорить.
— Не утруждайся. Ты все сказал.
— Я только сказал, что везу тебя домой. Ты ожидала чего-то другого? Ладно, это было грубо. Прости. Я не это имел в виду.
— Мне неинтересно. Открой дверь. — Она пытается выглядеть равнодушной, но горечь в ее голосе ничем не скроешь.
Я сделал ее уязвимой, и впервые в жизни, мне есть дело до этого. Странное чувство.
— Я никогда никого не хотел хоть приблизительно так сильно, как тебя. — Она оставляет попытки взломать мою дверь, сглатывает комок и замирает. Я понимаю, что это знак, что она готова меня выслушать. — Ты делаешь меня ненормальным. Я сам не свой, — продолжаю я, приняв решение, что пришло время открыть все карты.
— Я тоже, — хрипло произносит она.
— Я знаю, — тихо отвечаю я. — Поэтому мы должны быть откровенными друг с другом, пока это не довело нас до беды. Ведь я точно знаю, что не подхожу тебе.
— Почему? — Она с интересом смотрит в мои глаза.
Вот же черт! Я делаю глубокий вдох. Это оказывается сложнее, чем я предполагал. Я тысячу раз озвучивал женщинам свою позицию. Большинство из них соглашались, и никаких проблем. Некоторые, услышав это, были огорчены, так что мы прощались с ними раз и навсегда. Но ни в одной из Вселенных я не мог и представить, что мне не захочется отпустить ее, когда она решит уйти, не согласившись с правилами. Я боюсь потерять ее, черт возьми! И не зная, сколько будет длиться эта чертовщина со мной, я все же обязан быть честным с ней. На всякий случай.