Но это произойдет не раньше, чем я излечусь. Мои раны были слишком свежи, чтобы терзать их встречами с Яном. Его последние слова эхом раздавались в моей гостиной, и я пыталась смириться с тем, что это действительно конец. Мне необходимо научиться жить с осознанием того, что я все разрушила.
— Я устала. Надо было слушать Диму, и не искать связь с Яном.
— Все наладится. Не надо делать поспешных выводов.
— Ничего уже не изменится. Мне просто надо забыть, его. Вот и все. Всё что было между нами, это просто ошибка. И, пожалуйста, не говори ничего Диме, что я спала с Яном…
— Что ты сделала? — От испуга мы с Анжелой повернули голову и увидели злого Диму.
— Дима, давно ты тут стоишь? — Анжела приняла удар на себя и начала подходить к нему что бы успокоить.
— Достаточно!! — он обещал её. Даже не дал подойти ей, и схватил меня за плечи и начел орать. — Что ты сделала? Ты спала с ним? Я же тебе говорил! Я убью его.
Он просто вылетел из дома. Даже не дал мне возможности все рассказать. В эту минуту я ненавидела себя больше всего на свете.
Боже и что же сейчас будет…
24. глава
Ян.
Я скучал по Эли.
Сто тысяч раз за те дни, что я не видел ее, мне хотелось послать все к черту и пойти к ней. И хотя я все еще не мог простить ей то, как она меня воспринимала, пока я был влюбленным идиотом, от неимения возможности прижать ее хрупкое тело к себе, взглянуть в ее изумрудные озорные глаза, я ощущал почти физическую боль.
Я ужасно тосковал. Анжела передавала мне кое-какие новости о ее состоянии, и с одной стороны я был даже рад, что Эля не страдает из-за меня так сильно, как я предполагал, но с другой… я в очередной раз убедился, что наши отношения не были для нее даже отношениями.
Она говорила именно то, что на самом деле думала. Хреново. Как было бы хорошо, если бы она не была сестрой Димы, не знала ничего о моем прошлом, и не относилась ко мне предвзято с самого начала.
Поговорив "по душам" с главным редактором журнала, напечатавшим ту грязную статью, я выяснил, что Милана улетела из страны сразу же, как подсунула им материал обо мне. Она, якобы, взяла отпуск, чтобы прийти в себя после скандала, который сама же и устроила. Конечно, они не смогли отказать себе в шумихе, связанной с моим именем и решили поверить ей, вместо того, чтобы разобраться в этом деле.
Что охарактеризовало их журнал как низкопробное чтиво. А чтобы присвоить себе хоть каплю порядочности, они написали, что уволили ее за непрофессионализм.
Я мог бы подать в суд за клевету, мог бы записать все на диктофон и отдать Эли, но какой теперь был в этом смысл?
Ей не нужна была правда от меня. Того образа, который приклеился ко мне раньше, было вполне достаточно, чтобы сделать вывод, что я не тот, с кем можно серьезно. Это убивало меня.
— Может, передохнешь? Ты уже час тягаешь эту штангу, если так дальше пойдет, то ты, о, мой бог, станешь сильнее меня.
Саня навис надо мной, прервав поток моих мыслей. От него воняет потом. Фу. Или это от меня?
Сегодня среда, а значит, наш еженедельный поход в спорт зал, который, кстати, нельзя было отменить даже в случае ядерной войны. А еще, здесь хорошо думалось. Так хорошо, что мои мышцы не ощущали нагрузку даже. Час? Серьезно?
— Ты можешь тешить себя иллюзиями, сколько влезет, но я давно уже сильнее тебя. Даже Света сильнее тебя, судя по тому, как легко засунула тебя под каблук.
Он смеется.
— Она сделала это, потому что я не сопротивлялся. Чего и тебе желаю.
Я игнорирую его слова, встаю с тренажера и вручаю ему штангу.
— Вот, на, подкачай свое мужество, пока не поздно.
— Ты идиот?!
Так и есть. По многим причинам.
— Что ты предлагаешь? Ты знаешь всю историю. Она повесила на меня ярлык, и решила, что знает меня.
— Она повесила?
— А кто? Я?
— Да, ты! Черт, Ян, я знаю тебя много лет, но таким я вижу тебя впервые. Сколько лет она тебя знает?
Я усмехаюсь.
— Нашел, что сравнивать. Ты — не она. Я не делал с тобой ничего из того, что делал с ней.
Он сложил ладони в районе груди и закатил глаза, рассевшись на моем тренажере.
— Кошмар. Я бы умер в тот момент, как только ты попытался бы меня поцеловать.
Я рассмеялся и толкнул его в плечо.
— Пошли побоксируем лучше. Обещаю, что не буду целовать тебя. — Я подмигнул ему с улыбкой. — Ну, пока ты сам не попросишь об этом.