— Во сколько ты вернешься завтра с работы?
— Зачем тебе знать? — спросила она.
— Кто-то должен быть дома, когда мастер придет устанавливать сигнализацию.
Она нахмурила брови и поджала губы, явно недовольная моим ответом.
— Алек, я говорила тебе… — начала говорить она, но я сразу же перебил ее.
— Даже не пытайся. Ты не будешь упрекать меня этим. Твоя безопасность — мой приоритет номер один. Это значительно успокоит меня, — я потянулся и схватил ее руку, мягко погладив ее большим пальцем. — Ты же не хочешь, чтобы я волновался о тебе каждую секунду, не так ли? И ты же хочешь, чтобы твоя подруга была в безопасности, правда? — я знал, что играл не по правилам, но не все ли равно?
Я видел, как внутри нее происходила борьба. Она не хотела, чтобы я покупал
что-то, что она считала ненужным и сложным. Но она также обдумывала проблему безопасности, прекрасно осознавая, что сигнализация успокоит и ее. Когда я подумал, что она снова собирается спорить со мной, она фыркнула и ответила:
— Ладно. Я удостоверюсь, чтобы кто-нибудь находился здесь, когда они придут устанавливать ее. Счастлив?
— Очень, спасибо, — я еще раз осмотрел гостиную и кухню, прежде чем встретиться с ней взглядом. — Хорошо, я позвоню тебе завтра, чтобы узнать, как все прошло, — наклонившись, я быстро поцеловал ее, прежде чем открыть дверь и исчезнуть за ней.
Я боролся с желанием побежать обратно, бросить ее на диван и взять то, что было моим. Я поправил штаны, пытаясь унять бешеный эффект, который она оказывала на меня.
Скоро.
Я закончу то, что мы начали, очень скоро.
~ 11 ~
Сара
— Эй, почему это Алек так быстро ушел? — спросила Алекса, подходя ко мне. Ее глаза осматривали наше маленькое пространство.
А я лишь смотрела на дверь и желала, чтобы он вернулся.
— Ему нужно было уйти.
Она со свистом выдохнула, что привлекло мое внимание.
— Ты счастливица, Сара. Этот парень невероятен. Как ты привлекла его внимание? Поделись со мной. Пожалуйста. Прошу тебя, — ее смех смешался со звоном посуды. Алекса постоянно голодная, и хоть убей, я понятия не имела, куда в нее столько влезает.
— Я на самом деле не знаю, что тебе рассказать. Просто однажды он зашел в магазин и с тех пор не пропадал, — слабая улыбка появилась на моих губах, ведь даже краткое упоминание о нем не могло оставить мое лицо невозмутимым.
— Ну, тогда тебе неимоверно повезло. И мне не стыдно сказать, что я завидую, везучая сучка.
Я рассмеялась над ее словами, направляясь в свою спальню, чтобы собрать белье для стирки.
Остаток дня пролетел недостаточно быстро, чтобы помешать моим мыслям буквально каждые пару минут возвращаться назад к Алеку. Мне было трудно сконцентрироваться на том, что говорит Алекса, и я чувствовала вину за это.
Мы закончили тем, что посмотрели «Головокружение», старый фильм Хичкока, но и на нем я тоже не могла полностью сконцентрироваться. Мысли возвращались к его рукам на моем теле, его прекрасным губам, накрывающим мои, и его захватывающему запаху, который навсегда связал меня с ним.
Я легла спать несколько часов спустя, но мои мысли все еще крутились вокруг него, и я задавалась вопросом, когда же увижу его снова. Мне не нравилось чувство безысходности, но оно было мне неподвластно.
Часть меня хотела убежать от влечения, растущего внутри меня. Другая часть хотела отбросить сомнения вместе с моим эмоциональным равновесием. Просто рискни — пыталась убедить я себя. Будь с ним до тех пор, пока он не потеряет интерес. Неправильно думать так, но это неизбежно. Верно?
Пока я лежу здесь, связанная и неспособная пошевелиться, мной овладевает паника. Чем больше воздуха я вдыхаю, тем больше задыхаюсь от ужасного запаха, окружающего меня. Я нахожусь в полной темноте, мое тело застыло от страха. Оглушительной тишины слишком много. Пока я сосредоточиваюсь на звуках своих неглубоких вдохов, я слышу пугающий звук, говорящий мне о том, что он рядом. Скрип лестницы означает, что человек, изменивший мой мир, спускается, чтобы добраться до меня.
Я жду.
И жду.
Но ничего.
Звук прекращается, в ушах стучит тишина, а в горле зарождается крик, угрожая вырваться, пока я по-прежнему лежу здесь, в своей безысходности.
Когда мой пульс замедляется, я чувствую это.
Холодная рука гладит мою щеку, и прежде чем я позволяю своему крику пройти сквозь меня, его пальцы сжимают мое горло и ужесточают хватку, пока я не начинаю чувствовать слабость. Головокружение медленно вступает в свои права, пока я окончательно не проваливаюсь в блаженное беспамятство.