- И ты его послушала?
- Конечно же нет, - она хмыкает, - разве я похожа на послушную девочку? Я ободрала обои и успела расписать краской половину стены, прежде чем он меня застал на месте преступления. Теперь я должна ему три штуки баксов, помимо того, что мне нужно искать новое жильё.
- Так тебе негде жить?
- Придётся переехать к старшей сестре на время. Пока не подыщу что-то подходящее мне.
- Так значит, ты бунтарка?
- Я просто люблю, когда меня окружает красота. А тем обоям было уже лет пятьдесят. Такие только пенсионеры клеят. Приехали, давай выходи.
Мы выходим из машины, и я вижу перед собой старый трёхэтажный дом из красного кирпича с арочными окнами. Внутри прохладно и пахнет сыростью. Лифта здесь нет, и мы поднимаемся по узкой винтовой лестнице на третий этаж. В узком полутёмном коридоре расположены шесть квартир. И Фейт идёт к самой дальней, в конце коридора. Достаёт связку ключей из кармана, и я замечаю брелок в виде крохотной балерины.
- Готов поработать физически?
- Конечно, разве ты не заметила моих шикарных мускулов?
- Иначе я бы тебя не позвала, - отвечает она с лёгкой улыбкой на губах, после чего открывает дверь.
Я вхожу внутрь и замечаю целую гору коробок. Все подписаны чёрным маркером и тщательно обклеены скотчем. Здесь просторно и светло. Но обои действительно старческие. Бежевые, в крохотные розочки. На одной из стен замечаю отсутствие этого бежевого кошмара. Вместо них здесь какая-то невероятная сказочная иллюстрация. Такую вполне можно увидеть в любой книге фэнтези. Какой-то сказочный лес, с невероятными цветами и яркими красками. Вдали виднеется сказочный замок. А на цветочной поляне пасётся парочка статных оленей. Картина закончена наполовину. Вторая же половина всё ещё серая, видны только следы от карандаша. Поэтому создаётся впечатление, что одна половина леса просто вымерла, выцвела, тогда, как другая цветёт всеми красками. На какой-то миг я теряюсь в этой картине. Я словно вижу то, что находится у меня внутри. Именно так я себя и чувствую. Часть меня словно выцвела, высохла. И если эту картину ещё можно раскрасить. Я не уверен, что часть меня снова сможет ожить. Да, я пытаюсь быть тем, прошлым Джошем. Тем, кто мастерски заигрывает с девушками и веселит своих друзей. Но в глубине души, я понимаю, что больше не такой. И это притворство, эта бессмысленная игра, высасывает из меня все силы.
- Так ты мне поможешь или будешь прожигать эту стену глазами? - слышу я дерзкий голосок Фейт за своей спиной.
- Конечно, сейчас всё сделаем, - отвечаю я, поворачиваясь к ней.
Мы быстро справляемся с коробками. В основном в них лежит одежда или посуда, так что они оказываются лёгкими. Вся мебель остаётся в квартире, так что её носить не приходится. Наконец, расправившись с последними коробками, мы усаживаемся на голом полу квартиры. Фейт откуда-то достаёт по баночке освежающего сидра.
- Спасибо, что помог.
- А разве у меня был другой выбор? - спрашиваю я, улыбаясь. - Я думаю, мужчинам сложно отказать такой девушке, как ты.
- Видимо не всем, раз мне приходится переезжать, - хмыкает она, с лёгкой досадой, оглядывая квартиру.
- Ты долго здесь жила?
- Полгода. И несмотря на эти жуткие обои, мне нравилось здесь жить. Тем более близко к работе.
- Но бар находится на другом конце города.
- В баре я лишь подрабатываю иногда. На самом деле я преподаю танцы. Здесь недалеко есть отличная школа. Я даю уроки для детей и взрослых.
- Учишь балету?
- С чего ты это взял? - спрашивает она, удивлённо приподняв брови.
- Видел твой брелок.
- Нет, не балету, - говорит она, и от меня не ускользает лёгкая грусть в её тоне. - Я преподаю современные танцы.
- Наверно это очень интересно?
- Да, - соглашается она, но я вижу, что ей не слишком хочется говорить об этом. - А что ты? Я слышала, ты куда-то пропадал из гонок. Завязал?
- Решил ненадолго сменить сферу деятельности.
- И место жительства? - ехидно спрашивает Фейт.
- Да, и это тоже.
- И как? Удачно?
- Не знаю, сегодня вечером узнаю.
- Так чем ты занимался в последнее время?
- В основном музыкой.
- Так ты играешь или поёшь?
- И то и то, - уклончиво отвечаю я.
Моя жизнь всегда была связана с музыкой. Я помню, как нашёл на свалке гитару. Она была в прекрасном состоянии, не знаю, зачем её выбросили. Но с того дня я стал ней единым целым. Я что-то бренчал, пробовал перебирать струны и так и эдак. Меня никто не учил, я подбирал ноты и мелодию на слух. Когда я научился играть, и когда мне надоело перепевать чужие песни, я решил писать свои собственные. Мне нравилось накладывать слова на музыку. Я пел на вечеринках и всем нравилось. Но тогда я даже не думал, что этим можно заработать отличные деньги. Мне не хотелось показывать эти песни каким-то незнакомцам. Они отражали меня, были сотканы из моих чувств. И многие могли их не понять. Но Кайл уговорил меня выступить в одном из баров Бостона, и всё прошло хорошо. Мои песни приняли, и это было лучшим днём моей жизни.