— Я действительно провел с ним некоторое время. У него хорошая голова на плечах.
— Вы не слышали, что я сказал? У меня на руках уже есть один труп. Сын наемного убийцы приезжает в город, при нем пистолет, а за ним остается след из убитых и раненых. Нет, он мог, конечно, приехать сюда просто для того, чтобы рыбку половить, и все же…
— Он носит оружие?
— «Смит-вессон» с инициалами его отца.
Грейди зажмурился. Орудие самоубийства.
— Расскажите мне все, что вам известно, Эткинс.
— Парни из Майами появились здесь вчера и совершили нападение на владелицу местной авторемонтной мастерской. Той самой, в которой стоял попавший в аварию автомобиль Темпла. Под конец того дня копы каким-то образом потеряли их след, а сегодня эти двое убили одного из работников той же мастерской. Убили очень жестоко. Существует один такой Вон Дункан, так вот, похоже, он очень интересует этих ребят.
— Кто такой Дункан?
— Тюремный охранник из Флориды. На машине Дункана стоял радиомаячок. Предположительно. Судя по всему, несколько дней назад он забрал из банка все свои деньги и бросил работу — никого не предупредив. Год назад у него появились серьезные наличные, а откуда — неизвестно. Малый работает тюремным охранником и при этом разъезжает на «лексусе».
— В какой тюрьме он служил?
— В «Колемане».
— В каком из корпусов «Колемана»? Это очень большая тюрьма.
Послышался шелест бумаг.
— В «Фазе один», — сказал Эткинс.
В «Фазе один» сидел Мануэль Декастер. Большой босс мафии, безжалостный негодяй, на которого работал отец Фрэнка и, возможно, до сих пор работает Девин Маттесон.
— Ну что? — спросил Эткинс. — У вас появились какие-нибудь соображения? Насчет того, что мне следовало бы проверить.
Как агент ФБР, Грейди обязан был рассказать ему все. Объяснить, что имя Маттесона и всаженные в него недавно пули имеют отношение к одной давней истории. Но сделать этого он не мог. Не мог, не переговорив предварительно с Фрэнком.
— Не уверен, — сказал он Эткинсу. — Давайте я попробую выяснить кое-что, а потом свяжусь с вами.
Эткинса это, похоже, устроило.
Номер Фрэнка у Грейди имелся, однако, позвонив по нему, он услышал, что номер этот больше не обслуживается. «Еще один плюс работы в ФБР, — подумал Грейди, — если у малыша есть хоть какой-нибудь номер, я его узнаю». Он позвонил своей компьютерной знакомой, отменил, искреннейшим образом извинившись перед ней, свидание и поехал к себе в офис.
Дорогой он думал о Девине Маттесоне, о долге крови, относительно которого не стал рассказывать Эткинсу. О том, как он твердил себе когда-то: Девин Маттесон — мерзавец самого первого разряда, убийца, вор, так кому же будет плохо, если малыш станет думать, что именно Девин выдал его отца?
Никому — до тех пор, пока Фрэнк будет воздерживаться от мыслей о мести.
В два часа дня Эзра заехал в коттедж Фрэнка, не застал его там и оставил на двери записку, надеясь что сын старого друга свяжется с ним в ближайшие часы.
Теперь было уже темно, а телефон так ни разу и не зазвонил. И очень жаль. Что-то такое собиралось нынче в воздухе, что-то нисколько Эзре не нравившееся. Та красотка утром снова входила в воду. Седого спутника ее нигде видно не было, машина по-прежнему стояла под деревьями. Может, оно и хорошо. Может, эти двое — люди безобидные.
Однако Эзра в это больше не верил. Особенно после того, как услышал рассказ Фрэнка о нападении на Нору Стаффорд, о двух типах с пистолетами, похоже, гоняющихся за седым сукиным сыном. Так что же ему теперь делать? Да, наверное, ничего. Наверное, просто ждать. Тоже занятие.
Этому занятию Эзра и предавался, пока подъездную дорожку его дома не осветили фары пикапа и не появился Фрэнк Темпл III, а с ним и молодая Нора.
Они уселись на веранде и рассказали Эзре обо всем, что произошло в последнее время. Услышанное им о человеке со связанными руками и перерезанным горлом словно перенесло Эзру в те места, которые он так давно покинул. Не во Вьетнам. В Детройт. Умирающих ему приходилось видеть и там, и там, однако в Детройте людей убивали по-другому, не так, как во Вьетнаме.
— Я решил, что домой ей возвращаться не стоит, — закончил свой рассказ Фрэнк. — Я не прав? Может быть, те двое уже удрали?