— Никто так не считает, — ответил Грейди. — Ты видел газеты? Твою фотографию печатают на первых страницах.
— То же было и с фотографией отца.
— Да, но тогда причина была другая. Ведь ты отпустил Девина. Я видел полицейские отчеты.
Кивок.
— Ну и правильно сделал, — сказал Грейди.
— О нем хоть что-нибудь слышно? — спросил Фрэнк. — Он нигде не объявлялся? Ему же необходимо в больницу. Хорошо хоть никто не винит меня за то, что я его не задержал.
Грейди покачал головой.
— Ты все сделал правильно, — снова сказал он. — И я хочу объяснить тебе, почему это правильно.
— Я и так знаю, Грейди.
— Нет, Фрэнк. Ты не знаешь.
И Грейди наконец рассказал ему всю правду.
— Мне было семнадцать лет, — сказал Фрэнк, когда Грейди закончил. Это было первым, что он сказал после долгого молчания. Грейди говорил быстро, стараясь рассказать как можно больше до того, как Фрэнк взорвется.
Однако Фрэнк не взорвался. Просто молча выслушал Грейди.
— Я знаю, — сказал Грейди. — Ты был еще ребенком, а мы…
— А вы натравили меня на Девина.
Фрэнк встал, подошел к окну.
— Ублюдки, вот кто вы такие, — сказал он без всякой запальчивости или злобы.
— Я подаю в отставку.
— Меня это не интересует. Вас следовало бы наградить за хорошо сделанную работу, Грейди. Вы хотели убедить меня в том, что Девин заслуживает возмездия, — чтобы я горел жаждой мести, чтобы эта жажда пожирала меня изнутри. Ну так вы этого добились.
— Я хочу, чтобы ты знал…
— Я приехал сюда, чтобы убить человека без всякой на то причины, — вот о чем вы мне сказали сейчас. Но ведь он все равно остается куском дерьма. Вы знаете это. Может, мне все же стоило довести дело до конца, прикончить его?
Грейди покачал головой:
— Нет.
— У меня была на это причина. Теперь ее нет. Но у других-то людей такие причины остались, верно? Так что, возможно, мне стоило сделать это ради них.
Грейди не ответил. Фрэнк спросил:
— Как по-вашему, сколько преступлений совершил Девин?
— Не знаю, Фрэнк. Десятки.
— Десятки, — кивнул Фрэнк. — А скольких людей он погубил?
— Примерно столько же. Потому нам так и хотелось покончить с ним, Фрэнк.
— Ну да. Причин на то было множество. — И Фрэнк обвел глазами гостиную. — Он был здесь, у меня, я засунул ему в рот пистолет, держал палец на спусковом крючке. И если бы сукин сын не выглядел так, точно он того и гляди отдаст концы, я, скорее всего, спустил бы курок.
— Хорошо, что ты не сделал это.
— Правда? Я не хотел оказаться тем, кому приходится решать, что хорошо, а что плохо.
После этого они довольно долгое время просидели в молчании. В конце концов Грейди встал и сказал, что ему пора уезжать.
— Если отца сдал не Девин, — произнес Фрэнк, — значит, это сделал кто-то еще.
Грейди молчал.
— По вашей легенде, вы получили анонимную наводку.
Грейди дал когда-то слово, что никому свой источник не назовет. Однако теперь Фрэнк имел право узнать все.
— Я могу сказать тебе, кто он, и на сей раз это будет правдой.
Фрэнк покачал головой:
— Нет, я предпочитаю не знать ее.
Грейди кивнул и вышел из дома, так ничего Фрэнку и не сказав. И теперь он никогда уже не расскажет — ни ему, ни кому-либо другому — о том дне, когда в его кабинет вошла красивая женщина с темными волосами и смуглой кожей, на которой особенно сильно выделялись поразительно синие глаза, вошла и сказала: «Я хочу поговорить о моем муже. Я люблю его, мистер Морган, но боюсь, что он погубит нашего сына. А этого я допустить не могу».
Эзру выписали из больницы через семь дней после того, как он в нее поступил. Фрэнк приехал за ним в его пикапе и повез на юг по шоссе, заполненному автомобилями, тащившими на прицепах лодки, — стоял первый уик-энд сезона рыбной ловли.
— Как собаки? — спросил Эзра.
— Тоскуют.
— Это хорошо. Приятно, когда о тебе хоть кто-то думает дома.
— Врачи сказали, когда ты сможешь вернуться к работе?
— Может, и сказали, да я не слушал. Думаю, скоро.
Фрэнк уже несколько раз пытался попросить у Эзры прощения, сказать, что обязан был организовать все иначе, однако Эзра неизменно обрывал его.
— Что насчет Девина? О нем что-нибудь слышно?
Фрэнк молча покачал головой.
— У него немало друзей как раз для такого случая, — сказал Эзра. — Людей, которые способны помочь ему исчезнуть. А с Норой ты говорил?
— Звонил ей несколько раз. Она не перезвонила.