И неожиданно он оказался перед знакомой дверью и, не раздумывая, вошел и уверенно направился в кабинет Виктора Леонидовича. Дверь была закрыта, и дежурный по залу сказал, что он уехал куда-то срочно.
Владимир набрал его номер, но он был заблокирован, и неожиданно странная и новая мысль пришла ему в голову – а вдруг его забрали за что-нибудь. Он спросил у Аркадия, того самого, который ему сообщил, что Виктора Леонидовича нет:
– Слушай, а что случилось? Никто не отвечает. – Он внимательно посмотрел на Аркадия, а тот как-то неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Тут за ним приехали трое в штатском. Ну, в общем, наручники и все такое. Но он просил не говорить никому. Ты меня не выдавай. Аркадий замолчал.
– Его что, арестовали?
– Вроде того. Сначала обыскали кабинет, ну, потом я как понятой подписал, что нашли оружие…
– Что теперь?
– Думаю, опечатают все.
– А давно уехали?
– Минут десять, и сказали никуда не отлучаться - сейчас приедет бригада…
– Но ведь так не делают. Это все сразу.
– Тут у входа их машина стоит. Наблюдают кто вошел, кто вышел. Следят. Так что ты уже тоже у них на примете.
Владимир радовался, что на удивление все складывается каким-то фантастическим образом
– Единственное, что мне успел сказать Виктор Леонидович, что кто-то из клиентов стукнул, ну и пришли.
Аркадий был напуган всей этой ситуацией, ведь он только что устроился сюда.
Владимир позвонил Эле, и сообщил о случившемся, предупредив, что пока тут задержится. Эля не поверила, считая, что произошло чудо.
По логике, Виктора Леонидовича должны были взять давно, но чтобы вот так. Когда Владимир звонил клиентам и предупреждал – там были подставные люди - схема сработала, разговор с Владимиром записали, и этого было достаточно. Но он пока не знал ничего этого и ждал.
Через десять минут двое вошли и прямо подошли к Владимиру, предъявив документы сотрудников следственного отдела, и попросили ответить на их вопросы.
– Вы звонили по такому телефону? – и сотрудник назвал номер телефона, по которому звонил Владимир.
– Да, звонил, – ответил он уверенно.
– Тогда подпишите вот эти бумаги.
Владимир прочитал. Там было кратко изложено, что такого-то числа гражданин такой-то звонил по указанному номеру, и содержание разговора. Он удивлялся всей этой истории – как быстро все произошло. И то, что он оказался, сам того не желая, активным участником всех этих событий, все больше убеждало его, что есть справедливость. Он радовался всему, что случилось.
Через полчаса он был у Эли, и они обсуждали случившееся как чудо, которое их спасло в этой ужасной истории, в которую они оба были втянуты ходом жизни. Ощущение чуда и того, что они свободны, совершенно вскружило им головы, и они фантазировали, каждый на свой лад.
33
Грусть поселилась в доме Даши. Она ухаживала за больной мамой, которая никак не могла вернуться к своему нормальному состоянию. Утро начиналось с того, что Даша меняла белье, – мама была на половину парализована. Стиральная машина загружалась, и весь день Даша крутилась около мамы. Сейчас были каникулы, а что делать, когда надо будет посещать занятия? Брать академический отпуск? Все эти проблемы обрушились на Дашу сразу, и она взрослела вместе с естественным ходом событий.
Стас все время был около. Он не входил в комнату больной, которая с трудом всех узнавала. Стас ходил в магазин, мыл посуду, а когда с работы приходил Сергей Владимирович, они с Дашей могли пойти погулять.
Эти прогулки были отдушиной в этот сложный период. Даша полностью была во власти своих чувств и только иногда обсуждала со Стасом будущее, которое они не представляли друг без друга.
Они сейчас ничего не хотели менять, пока Даша не узнала, что беременна. Оба совершенно растерялись в первый момент, когда это подтвердилось. Ситуация складывалась критическая, надо было что-то решать, и тогда Даша решила посоветоваться с отцом. Но Стас почему-то очень этого испугался.
– Сначала мы с тобой должны все решить, и окончательно. Думаю, в этой ситуации надо отказаться от ребенка, ведь твоя мама точно этого не перенесет, – сказал он и тут же понял, что эту глупость Даша ему не простит.
Когда Даша это услышала, она так опешила, что не знала что сказать. Первое, что пришло ей в голову: «Он меня не любит» – и сразу же она почувствовала неприязнь к Стасу.
– Что ты говоришь! Ты понимаешь, что это значит? – и сразу же решила, что ребенок будет обязательно. Она не думала о сложностях, она испытывала новое и естественное чувство радости от своего положения. Ничто и никто не сможет ей помешать иметь ребенка.
Эти первые порывы самые естественные и правильные. Природа решает сразу, хочет женщина ребенка или нет, и она с первой секунды подсказывает самое правильное, и если женщина не прислушивается к этому, то потом всю жизнь дети, родившиеся вопреки желанию, испытывают на себе нелюбовь матерей, которым они постоянно напоминают о нелюбви к отцу ребенка.
Даша любила Стаса. Она до конца не осознавала своей глубинной зависимости от чувств в ней пробудившихся так сразу, что она забыла обо всем на свете. И сейчас, когда она узнала, что Стас простой человек, без больших денег и без особенной должности, все это сейчас для нее не имело никакого значения.
Она думала о своей беременности как о счастье с ней случившемся, и никакие сомнения Стаса не могли поколебать ее в решимости иметь ребенка, не могли изменить ее отношения к человеку, который был отцом этого не появившегося на свет человека.
Свою жизнь она решала сейчас, но предстояли самые серьезные испытания, не связанные с семьей, и гораздо более сложные. Самое трудное было впереди – не всякая женщина понимает, что надо будет еще что-то делать в жизни.
Обычно женщина успокаивается, когда у нее появляется семья, когда она ждет ребенка - и сейчас Даше, кажется, что вообще ничего в мире нет кроме этого ее положения – так природа оберегает будущую мать от лишних волнений.
Великое спокойствие посещает душу женщины, когда она узнает, что будет ребенок, и великое счастье приходит к ней вместе с этой новостью. В этой ситуации, несмотря на болезнь матери, несмотря на то, что отцу неизвестно ничего про Стаса, Даша была счастлива.
После первого неудачного разговора был другой, когда оба решили, что хотят ребенка, и Стас извинился за свои необдуманные поспешные слова, и Даша поверила ему, прощая все эти случайные погрешности. Иногда возникала напряженность, но все эти маленькие неприятности заканчивались миром, в котором они друг другу единственно принадлежали.
А жизнь будничная шла своим чередом и никак не упрощала молодым их ситуацию. Мама требовала постоянного ухода - каждый Дашин день начинался с…
– Даша, ты где?
– Я иду, мама. Ну, как ты? Держись за меня - я сейчас сменю тебе белье.
– Дашенька, мне сегодня приснился сон, – тут Капитолина Ивановна напрягается, лицо ее становится сосредоточенным. И неожиданно на нем появляется странная улыбка, блуждающая - как будто она силится что-то вспомнить и не может, тогда голова ее падает на подушку, а глаза смотрят в одну точку.
И в них ничего нельзя прочитать кроме немого вопроса. В таком положении Даша ее оставляет, понимая, что не может теперь поднимать маму, и тогда весь ужас ее собственной ситуации встает перед ней. Она теперь не сможет ухаживать за мамой, как раньше, с легкостью переворачивать ее неподвижное тело. Она вышла из комнаты и слезы навернулись ей на глаза, и тут она услышала:
– Даша, где ты? – и она безропотно идет обратно, чтобы сделать все необходимое - убрать утку, и постараться не поднимая маму вытащить из-под нее простыню. Она это делала раньше с легкостью, а теперь…
«Что делать?», – повторяла Даша про себя, стиснув зубы и даже радуясь тому, что мама теперь не может по ее лицу что-то прочитать. «Господи, что делать? Сиделку? А деньги? И как отцу объяснить, что теперь все изменилось. Скорее бы пришел Стас». Она пошла на кухню, приготовить завтрак, и через полчаса все утренние процедуры с заменой белья и кормлением были закончены.