Мэгги приезжала и уезжала, и их отношения оставались такими же, как в начале знакомства. И однажды Стас почувствовал свою полную зависимость от этой женщины, и нравственную и материальную. И тогда у него возникло прежнее ощущение неудовлетворенности
Он понял это, и его это оскорбило в первый момент, а потом он подумал, что надо как-то подумать и о себе. Он чувствовал себя приставкой к Мэгги, и тут он вспомнил, что у него есть ребенок, и он набрал телефон Даши.
– Але. Это я, – он молчал, испытывая чувство вины перед Дашей, его женой и матерью его ребенка.
– Да, я слушаю. Что у тебя? – Даша от неожиданности звонка не знала, что говорить.
– А что у тебя? Как Никита?
Даша молчала, не, зная, что отвечать. Ей казалось, что столько воды утекло, а прошло всего полгода, и за это время она много чего передумала и перечувствовала.
Первое спокойствие, после ухода Стаса сменилось страшной депрессией, когда она не находила себе места и плакала иногда непонятно отчего, а потом мечтала о друге, о мужчине, и мысли о любви к Стасу вдруг стали превращаться, как и тогда в первый раз, когда он исчез, во что-то совершенно новое. Все негативное уходило куда-то, и она думала о том, что, возможно, он вернется и все наладится.
И вот он объявился. Разговор поначалу не клеился, и междометия и местоимения, переплетаясь между собой, создавали фон, отчего каждому было легко говорить с самим собой, не слыша другого. Так много всякого накопилось, что хотелось рассказать, и сразу. Но то, что два человека давно хотели что-то друг другу сказать, это стало ясно сразу, и поэтому и получился этот сумбур и хаос коротких восклицаний.
Стас предложил встретиться, убедившись, что Даша одна, и с ребенком все в порядке. Так закончился ничем их разговор, и теперь он вспоминал свою прошлую жизнь, и почему-то она ему показалась не такой уж плохой. Он вспомнил историю с выдумкой про начальника, и это ему дало ощущение, что вот теперь он и есть тот самый начальник, но он понимал, что в его положении что-то не дает ему окончательного и безоговорочного ощущения своей крутизны.
Он понимал, что зависим – у него не было ощущения свободы, и при мысли, что к приезду Мэгги, ему надо подготовить отчет, что во все время ее пребывания в России - а это обычно было две-три недели - он будет обслуживать эту вздорную иностранку, как жиголо, который получает деньги за конкретное исполнение обязанностей. И куда ушла его любовь к ней, или ее не было? Все вместе сразу всколыхнуло в душе мысли о прошлой бедной жизни, как о чем-то таком своем и теперь желанном, что он лег, закрыв глаза, и отключился на время, вспоминая свою любовь к Даше и свои страдания, как что-то очень приятное.
Зазвонил телефон.
– Привет, Зтас.
Акцент Мэгги в первый момент показался ему искусственным, и он что-то ответил, и весь разговор только тем и занимался, что раздражался на этот, когда-то его так очаровавший акцент
Так случилось, что разочарование заползло в душу Стаса и свило там себе гнездо, – ему становилось горько и больно оттого, что вот так быстро заканчивалось его путешествие в другую жизнь. Все мысли его теперь были о том, как скрыть от Мэгги свои эмоции, и он понимал, что не сможет долго разыгрывать страсть, которой уже не было.
– Подготовь к приезду документацию, и я думаю, что ты сможешь возглавить наше дело? – Мэгги ждала, она чувствовала, что со Стасом что-то происходит.
– У меня не получится.
– Все будет хорошо.
На этом они распрощались.
43
Владимир и Эля удивительным образом оказались свободны от Виктора Леонидовича, которого сослали далеко и надолго за все его махинации. И дело его исчезло как тысячи других дел, когда взялись за всех, кто давно был под наблюдением. Тысячи мелких и крупных бизнесменов исчезали. Происходило естественное очищение общества, которое задыхалось от неразберихи перемен. Людей бросало из стороны в сторону, и наших героев также жизнь испытывала на прочность, и модным словом «выживание» называлось все, чем бы они не занимались.
Эля занялась «извозом». По натуре осторожная, она знала, когда и как надо себя вести, и обычно выезжала из дому, где-то, часов в восемь утра, когда многие опаздывают на работу, и до одиннадцати часов зарабатывала сумму, которую они с Владимиром определили как достаточную, чтобы жить нормально. Эля решила для себя, что будет копить, и это у нее получалось. Через некоторое время у нее образовалась сумма, которую она опять положила в банк под хороший процент.
Владимир работал охранником и получал нормальную зарплату. Они что-то покупали от случая к случаю. Эля любила хорошо одеваться, и нарядами был забит шкаф, так что приходилось устаревшие наряды складывать в большие вещевые сумки и отдавать соседке, которая их куда-то относила.
Страсть к одежде у Эли была всегда, и она мечтала, что однажды она будет в этих нарядах ходить в гости, где ею будут восхищаться, но эти мысли она хранила про себя, понимая, что Владимир не может ей предоставить такую жизнь, о которой она мечтала. И она - Завидовала этой своей воображаемой жизни, как реальности и переживала, когда видела у кого-то признаки этой жизни.
Клиенты, которые ей иногда попадались, были именно из такой жизни, и первое время она замыкалась, когда подвозила их. И однажды к ней в машину подсел мужчина в бежевом длинном пальто из кашемира и попросил подвезти к гостинице, где обычно останавливались состоятельные люди. Когда он сел рядом с ней, Эля почувствовала запах дорогого одеколона, который сразу вернул ее на несколько лет назад, и она почувствовала, как ладони ее становятся влажными. Она толком не разглядела клиента, она его ощущала рядом, и вдруг он спросил:
– А что вы делаете сегодня вечером?
Эля от неожиданности вопроса не знала, что ответить, и только сказала,
– У меня будет встреча с одноклассниками. – Она врала, понимая, что неприлично сразу соглашаться и говорить, что свободна. Она была «несвободна» с того самого момента, как пассажир сел к ней в машину. Она медленно ехала, они попали в пробку, и разговор сам собой продолжился.
– А я хотел вас куда-нибудь пригласить. Вообще, я недавно развелся с женой, и у меня нет сейчас женщины.
Эля искоса посмотрела на пассажира. Откровенность его речи ее удивила. Было в этом что -то для нее новое, чтобы вот так сразу мужчина предлагал себя, но по волнению, сжимавшему ей горло, она чувствовала, что этот конкретный мужчина ей нравится. И это почувствовал попутчик.
– А может быть можно пораньше покинуть ваших друзей?
Эля кивнула, понимая, что хочет этого мужчину – такого с ней не было ни разу в жизни.
– Тогда приходите ко мне к девяти часам. Вам это удобно? – пассажир искоса посмотрел на Элю, а она от дерзости предложения смотрела как загипнотизированная в одну точку, не понимая абсурдность и силу своего желания.
– Удобно.
– Тогда до встречи. Я вас встречу у входа.
Пассажир вышел у сверкающего входа в отель, где портье любезно распахнул перед ним двери. Эля смотрела ему вслед, она не могла тронуться с места.
Сбоку подъехала машина и из нее вышла женщина из той жизни, которой Эля Завидовала, и также исчезла за дверью отеля.
Глава 44
Когда Эля подошла к двери своей квартиры, она почувствовала, убожество и примитивность своей жизнь. Деньги, покупки, работа, утро, вечер. Все это такое серое, неинтересное. Она почувствовала, что вот тот случай, которого она ждала. Простой, обычный, тривиальный вариант, когда понравившийся ей мужчина, которого она толком не разглядела, но который был из другой богатой жизни, что может быть более пошлого, чем приглашение в номер, и ясно, что должно будет там происходить.
Все вместе и пугало, и манило, и вдруг она вспомнила, что такое же чувство другой манящей жизни она испытала в начале знакомства с Виктором Леонидовичем, и она испугалась, ей было неприятно это воспоминанье