Она была поклонницей всего иностранного, потому что в свое время работала на кафедре иностранных языков и усвоила привычку восхищаться всем иностранным. Она не знала ни одного иностранного языка, но всегда преподносила себя как знатока английского.
Это знание у нее ограничивалось двумя-тремя фразами, которыми она очаровывала в свое время мужчин. И это, видимо, у нее получалось хорошо, это очарование, и ей всегда казалось, что она причастна к чему-то непростому.
А языки она не могла учить из-за отсутствия способностей. После двух-трех минут серьезных занятий с ней что-то случалось, и она отвлекалась .Из-за этого ей не удалось получить высшее образование, чего она стеснялась, и одновременно много и часто об этом говорила.
Главной ее особенностью было многословие, за которым она скрывала свою пустоту и любопытство к жизни других. Это приводило ее в разные семьи, где она становилась бэбиситером. Это слово она произносила на английский манер, и в этот момент ей казалось, что она знает английский в совершенстве.
Так Галина Ивановна попала в семью Даши, где она сразу для себя увидела бесконечный источник удовлетворения своего любопытства. Ее нашел отец Даши. Кто-то из знакомых отказался от услуг Галины Ивановны, потому что дети уже пошли в школу. Это была официальная версия, а на самом деле Галина Ивановна в той семье всех утомила, но никто ей никогда об этом не говорил.
Даша с радостью согласилась на услуги этой няни и сразу начала интенсивные поиски работы. Через неделю она устроилась менеджером в фирму по продаже парфюмерии с нормальной зарплатой и со свободным расписанием.
Часы пребывания Галины Ивановны с ребенком, зависели от работы Даши. Галина Ивановна попала в новый дом и с радостью нескрываемой набросилась на Дашу с расспросами, но спокойная Даша сразу для себя решила, что ничего ни о своей жизни, ни о жизни семьи не будет рассказывать.
Так ей казалось естественно – она знала уже, что единственный недостаток Галины Ивановны – это сплетни, которыми она была наполнена до краев, так что они сами из нее выплескивались в нужный и ненужный момент. Этим она и утомляла окружающих. Незаметно, Даша налаживала свою жизнь, и постепенно все становилось для нее интересным теми «контактами», которые возникали.
Мысли о Стасе отошли, и она чувствовала душевный подъем, когда утром выходила из дома и шла на работу. Свежий воздух и солнце весной, и легкий снежок и ветер зимой принимали с радостью эту счастливую улыбающуюся девушку, и окружающим приятно было смотреть на счастливое молодое лицо.
И всегда кто-нибудь из мужчин заговаривал с ней на улице, или останавливались машины, и всегда Даша уверенно говорила, что занята, отказываясь от уличных знакомств из боязни попасть в неприятную историю. Она была осторожной, потому что была уверена в себе и знала, что раз ей хорошо – она не хочет портить себе жизнь ненужными впечатлениями.
Потом она будет вспоминать это время, как счастье ощущать свободу после затворничества. Эта эйфория первых месяцев пройдет, наступит что-то другое, а пока, она отдавалась с самой неподдельной радостью этим впечатлениям от жизни, вдыхая воздух свободы, ею забытый, и даже может быть неизвестный - вся предыдущая жизнь была сначала ожиданием любви, потом любовью, потом разочарованием, потом заботами о матери, о ребенке. И теперь, как будто, наступил отдых.
И вот однажды…
Глава 49
Был самый обычный день, дождь моросил, и Даша с шофером Сашей должны были поехать в одну организацию, где им обещали помощь в оформлении кое-каких документов. В этот день у Даши было хорошее настроение. Она была в новом костюме, и была довольна собой.
И вот она поднимается по лестнице, предъявив на входе документы, и видит на табличке надпись: «Начальник…– и дальше читает, – Станислав Петрович…». «Боже, это ведь Стас». И сразу она почувствовала, как будто кто-то ее держит. Она стояла и не могла двинуться с места. Так прошло какое-то время.
Дверь открылась. Она увидела Стаса, в светло-сером костюме в полоску, подстриженного под бобрик. В первый момент, когда она встретилась с ним глазами, ей показалось, что это не он, но она знала, что это он, но другой какой-то, недоступный, чужой. И вдруг он изменился в лице.
– Даша? Что ты тут делаешь? – он смотрел на эту шикарную девушку перед ним стоящую и не узнавал свою Дашу, из-за которой он стал таким, как теперь. От этой мысли весь его гонор куда-то ушел, и он почувствовал себя прежним, робким и неуверенным, и ему это было неприятно, и тогда он взял себя в руки и привычным тоном, в котором чувствовалось его теперешнее ощущение себя крутым, сказал:
– Проходите, я сейчас.
Даша молча прошла. Женщина-секретарь с интересом на нее посмотрела и строго спросила:
– Вы, по какому вопросу? – и Даша спокойно объяснила, и женщина-секретарь, почувствовав в ее тоне уверенность силы, опустила глаза.
Стас вернулся и пригласил войти в кабинет. Оба чувствовали неловкость – ведь прошло столько времени с тех пор, как они расстались. Даша вспомнила неожиданно звонок Стаса и спросила:
– Ты что-то хотел узнать? – Она была уверена в себе, несмотря на то, что в первый момент что-то ее сковывало.
– Да, как вы живете? Ведь, я не видел Никиту с тех пор, как мы расстались. Я хотел бы видеться с ним.
Он говорил то, что первое пришло ему в голову, и понял, что сейчас центр тяжести перемещается к его прошлой жизни, и он смотрел на Дашу и не узнавал в этой уверенной интересной женщине свою Дашу. От этого уверенность стала его покидать, и он остановился на полуслове.
– Я тут принесла кое-какие бумаги. Я их оставлю. Вы позвоните, когда сможете что-то сделать. Вот ходатайство от гендиректора на заключение контракта. Пока все.
Она встала, и вопрос Стаса повис в воздухе. Стасу стало неприятно от этого, и он другим тоном, каким он теперь общался со всеми, сказал:
– Ответ получите по факсу, а документы вам доставит курьер, – он отвернулся, как будто что-то искал, и не видел, как Даша молча вышла.
«Вот и все, – сказал он себе, – но нужно что-то делать», – и страшная и неожиданная мысль, что случилось что-то непоправимое, наполнила его душу тоской. Он сел в кресло и, нервно крутя в руках карандаш, смотрел перед собой, не чувствуя ничего, кроме досады на самого себя за свою нерешительность.
А Даша, когда вышла на улицу, почувствовала такую легкость, как будто камень свалился с ее плеч. Она шла, не думая ни о чем, ощущая, что счастлива своей независимостью от прошлого, которое не мешало ей сейчас радоваться жизни и уверенно идти, не испытывая ни угрызений совести, ни чувства вины, что сделала что-то не так.
Она улыбалась, и около нее остановилась машина - из нее вышел солидный мужчина и предложил подвезти. Даша согласилась, и как только машина отъехала, ей вдруг стало так весело, что она сразу рассказала незнакомцу все, что только что с ней случилось.
– Представляете, поехала по делам, захожу и вижу своего бывшего мужа. Сидит. Весь такой навороченный, и я поняла, что свободна, что он мне не нужен. И почему я вам это говорю? – Даша посмотрела на незнакомца, - он ей понравился. Интеллигентный и приятный мужчина уверенно вел машину, искоса поглядывая на попутчицу, и неожиданно спросил:
– А как его зовут?
– Стас, – ответила Даша, и то, что услышала в ответ, заставило ее задуматься.
– Вот я тоже свободен. Только что я заходил в офис к своей жене, и, кажется, этот самый Стас, ведь вы вышли из этого офиса - я видел - ее теперешний бой-френд. Какое совпадение!
При этих словах Даша внимательно посмотрела на незнакомца, а он в свою очередь повернул голову, и они встретились глазами.
– Странно все это, – продолжил незнакомец. – Моя супруга хочет выйти за этого Стаса замуж, но он не разведен, и вот мы с вами встретились. Странно, не правда ли? – Он замолчал, и Даша подхватила: