— Да, — ответил он и открыл дверь. Мы вошли в кухню с заднего крыльца, и я мгновенно влюбилась в это место.
— Меган, я должен спросить тебя кое о чем.
— Конечно, любимый мой. Ты знаешь, что можешь спросить меня о чем угодно.
— Некоторые из моих друзей и их подруги хотят приехать сюда после выпускного вечера и провести выходные на пляже. Я не хочу давить на тебя, чтобы ты делала то, к чему не готова, но я действительно хочу провести выходные с тобой в моих объятиях. Что ты думаешь?
— Думаю, что это прекрасная идея.
— Правда?
Его удивление заставило меня рассмеяться.
Думая о своих родителях и глядя на любовь всей своей жизни, я поняла, что не хочу больше ждать. Потерянный счастливый момент – это уже чересчур. Поэтому я прижалась своим телом к нему, и, встав на цыпочки, поцеловала его. Он тут же обнял меня за талию, и я углубила поцелуй. Я почувствовала, как его эрекция твердеет напротив моего живота, и я обняла его. Он опустил свои руки вниз, опустив их на мою попку, и прижал меня к себе сильнее, подавшись своими бедрами вверх, чтобы его возбуждение передалось и мне.
Я всхлипнула от нужды и запрыгнула на него, а он подхватил меня своими мускулистыми руками. Уайт понес меня в одну из спален и положил на кровать. Мы начали срывать с себя одежду, наши губы хотели большего, наше дыхание было рваным. В своем всепожирающем голоде мы не замедлились до того момента, пока не ощутили, что абсолютно обнажены.
Уайт приподнялся, оперевшись на руку и посмотрел мне в глаза, ища ответ, но боясь задать вопрос. Я просто кивнула, давая ему свое разрешение делать со мной все, что заблагорассудится. Именно этого я хотела, в чем нуждалась, чем готова была поделиться с ним. Он доказывал свою любовь и преданность мне снова и снова. Все, что я должна была дать ему — это мою любовь, всю меня.
Когда он понял, что я согласна, его тело расслабилось. В воздухе повисло желание. Предвкушение.
Он замедлился — стал особенно нежным и любящим. Он никогда не переставал быть романтичным, когда мы были одни, и наш первый раз не стал исключением. Он гладил мое лицо, его губы оставляли след из горячих, влажных поцелуев на моей коже. Его руки исследовали мое тело. Когда первоначальная боль утихла, он увеличил темп и давление, пока я утонула в волнах экстаза. Такого я не испытывала ни разу в жизни. Находясь еще под впечатлением от нашего первого раза, крепко обняв друг друга, лежа лицом к лицу, мы поклялись в бесконечной преданности и вечной любви друг к другу. Я доверяла ему, всем сердцем верила каждому его слову.
Мы провели в пляжном домике весь день, исследуя друг друга и болтая на разные темы, гуляя по пляжу и обнимаясь, притворяясь, что нас ничего не волнует, сосредоточившись только друг на друге. Все было идеально.
В течение следующего месяца, предшествующему школьному балу, мы занимались любовью почти каждый день. Наша связь крепла день ото дня. Чем больше я была с ним, тем больше я хотела его. Мучительно тянулись дни, когда мы были разлучены. Он быстро стал самым важным человеком в моей жизни, и времени, оставшегося до расставания, становилось все меньше и меньше. Каждый день, отмеченный в календаре, приближал меня к цели всей моей жизни и одновременно удалял от любви всей моей жизни.
Мое сердце разрывалось.
Наконец, наступил день выпускного. Мама и папа скопили деньги, чтобы отвезти меня в салон, где оказывали высококлассные услуги по уходу за телом. Я вышла оттуда с уложенной прической, маникюром и макияжем. Мое небесно-голубое платье было разделено на две части, сверху короткий топ, разделенный прозрачной тканью, за которой можно было разглядеть мою кожу. Лиф, расшитый кристаллами переходил в струящуюся до полу юбку. Я чувствовала себя в этом платье настоящей принцессой.
Я, наконец-то, набралась смелости рассказать родителям о планах на выходные. На удивление, они оказались довольны моим запланированным загулом. Они не могли отрицать, как за последние шесть месяцев стал важен для меня Уайат, и эти выходные были своего рода обрядом посвящения. Я собрала небольшую сумку на выходные, так как мы планировали после танцев сразу поехать прямо на пляж.
Длинный черный лимузин был припаркован на улице возле моего дома, и самый великолепный парень, которого я когда-либо видела, вышел из машины в черном смокинге, белой рубашке и небесно-голубом поясе. Он держал корсаж в одной руке и огромный букет красных роз в другой. Он уверенной походкой подошел к двери, где я ожидала его, затаив дыхание.
— Это для нашего шестимесячного юбилея, детка. Я люблю тебя, Меган. Ты заставляешь меня преуспевать в тех областях, о которых я никогда раньше не думал. Ты никогда не позволяла мне соглашаться на меньшее, чем я заслуживаю. Ты научила меня быть храбрым и отстаивать свои желания. Все о чем я сейчас говорю, я научился у тебя, наблюдая за тобой, желая стать лучше. Для тебя. Для нас.