Папа встал и обнял меня.
— Ничего, дорогая. Как прошел твой день?
— Давай, пап. Я уже выпускница, так что, очевидно, не глупа. Скажи, что происходит.
Он тяжело вздохнул и уставился на пол.
— Твоя мама пыталась уговорить их позволить мне вернуться на работу в поместье. Ее отправили домой на три дня без оплаты, чтобы она подумала о том, кому она больше преданна… их семье или своей.
Мой отец работал в этой семье одиннадцать лет, прежде чем его уволили два года назад. Дорогая бутылка бурбона пропала из винного шкафа после одной из их изысканных вечеринок, и его обвинили в воровстве. Любой, кто когда-либо сталкивался с моим отцом, знал, что он никогда и копейки не украдет. Его даже не стали спрашивать, не дали возможности защититься. Его просто уволили за кражу, уверенные в том, что он не сможет претендовать на получение пособия по безработице. Ему было трудно найти работу, имея только определенные навыки и невозможность сослаться на рекомендации от работодателя, у которого он работал одиннадцать лет.
Удержание трехдневной оплаты у моей матери было жестоким наказанием, но неуверенность, что она сможет найти другую работу, когда она вернулась из поместья, еще добавила дополнительный груз на ее плечи. Вопрос о лояльности не был просто риторическим, это было равнозначно посыпанию раны солью. Ей предстояло дать ответ, когда она вернется. Мама могла быть уволенной за преданность своей семье только из-за того, что они получили бы удовольствие от ее унижения.
Наша маленькая семья еле сводила концы с концами. Увидев маму, сидящую за кухонным столом, с пустым взглядом и плачущую, во мне еще сильнее разгорелось пламя ненависти к тем, кто сделал нашу жизнь невыносимой.
— Хватит. Я собираюсь найти работу после школы. Я могу подрабатывать кассиром где-нибудь.
— Нет, — голос моей матери прозвучал достаточно твердо. — Если ты это сделаешь, то испортишь шанс получить стипендию, для которой ты так усердно трудилась. Мы справимся, Меган. Не волнуйся ни о чем, кроме своих оценок и учебных клубов, чтобы ты смогла вырваться отсюда.
Она встала и подошла ко мне, расправив плечи и высоко подняв голову. Независимо от того, с чем ей приходилось сталкиваться ежедневно на работе, она всегда держалось с гордостью и достоинством, даже когда находилась вдали от этого места и этих ужасных людей. Она схватила меня за руки и улыбнулась.
— Мы так гордимся тобой. Остался только один месяц до того, как ты сможешь подать заявление в Гарвард, и тогда мы отпразднуем получение письма о зачислении тебя в декабре.
— Надеюсь, ты права. Но мне все-таки невыносимо думать о том, чтобы покинуть вас с папой.
— Ты не покинешь нас, тыковка. Ты будешь двигаться вперед. Это все, что имеет значение для меня и твоей матери, — мой отец присоединился к нам, обнимая нас обеих. — Если ты будешь счастлива, то и мы будем счастливы.
В своей спальне я выкинула содержимое своей сумки на кровать и погрузилась в выполнение домашних заданий. Мои родители правы — мои оценки и результаты тестов были моим спасательным кругом из этого унылого существования. Если бы я не была отобрана на раннем этапе подачи заявления на поступление в колледж, то месяцы ожидания сообщения о решении комиссии убили бы меня. Медленно. Мучительно. При помощи мамы я поняла, что должна расстаться со своей привычной жизнью в конце средней школы и сосредоточить все усилия на получении высоких оценок и участии в каждом учебном клубе, в который смогла бы попасть. Каждая внеклассная деятельность, которую я включила в свою заявку на колледж, на один шаг приближала меня к моей новой жизненной цели.
Заставить популярную толпу завидовать мне, а не наоборот.
Глава 2
ПРОШЛОЕ
Мы с родителями смотрели фильм, который видели уже тысячу раз. Кабельное телевидение было роскошью, которую мы не могли себе позволить, поэтому фильмы на DVD являлись нашим вечерним развлечением. Стук в дверь заставил нас всех напрячься и посмотреть друг на друга в ожидании ответа.
— Я открою, — заявила я и направилась к двери. — Кто там?
— Уайт Вестон, — отозвался мужской голос.
Я застыла на месте. Конечно, мой слух подвел меня. Это невозможно, чтобы Уайт Вестон постучал в мою дверь после девяти вечера.
— Меган, открой дверь, — настаивал отец.
Крепко схватив ручку, я повернула ее и потянула на себя. За дверью в джинсах, обтягивающих его мускулистые ноги, и футболке с логотипом нашей школы, плотно облегающей грудь, стоял Уайт Вестон собственной персоной. Мне в голову пришла мысль, что я, видимо, сошла с ума.
— Что тебе нужно?