Наверное, это были чебуреки. Возможно даже из тех же самых единорогов.
Когда песня кончилась, мы тоже не поняли. Даже сама Мимика, по-прежнему сидящая на заднице и брынькающая гитару, этого не осознала. Просто вдруг за её спиной раздался хлопок, с которым появилась молодая фигуристая тетка, крайне слабо одетая и излучающая вокруг не режущее глаз сияние. Тетка нагнулась, чмокнула сидящую в прострации Мимику между её кошачьих ушей, а затем, бросив на меня опасливый взгляд исподлобья, с таким же хлопком исчезла.
Но нас даже после этого не отпустило. Стартовым звуком, послужившим началу общей суеты, криков, воплей, подброшенных в воздух лифчиков и чепчиков стал противнейший хруст, с которым лысый мужик в отвратно желтом костюме что-то сожрал из своего пакета. Вот тут-то всё и началось!
Почти все зарыдали навзрыд. Удержались только я, Саяка, лысый мужик, которому было пофигу, и куакарабилли. Датсуне Гику с плачем дошла до каменного круга, где, кинувшись грудью на пытающуюся встать Мимику, свалила ту на спину, улегшись сверху, а затем принялась страстно ту обнимать, попутно оплакивая соплями и слезами грудную пластину, бывшую у кошкодевочки вместо вторичных половых признаков. Фуому вяло шевелилась и напоминала камбалу после интимной встречи с китом.
На некоторое время я отвлекся, пытаясь аккуратно отцепить от себя рыдающего взахлеб Джаго, а затем снова отвлекся, когда у моей ноги прозвучал толстый приятный и пьяный баритон.
— Я ни о чем теперь не жалею! — гордо сказал опершийся плечом на мою левую ногу карлик, тут же поднимая бутыль чуть ли не с себя размерами. Сделав несколько внушительных глотков, он оторвался от неё, мощно и с хеканьем выдохнул, а затем задрал голову вверх, встречаясь со мной взглядом. Посмотрев, кивнул своим мыслям, а потом вновь твердо и толсто повторил, — Ни о чем! Она смогла! Она талант! Она настоящая звезда!
— А ты мне все равно больше понравился, — честно сказал я, вовсе не пребывающий в восторге от путешествия к единорогам и чебурекам, — Можно автограф?
— Конечно! — тут же заулыбался миниатюрный половинчик, — А свой дашь?!
— Дам!
Уходил он довольный и счастливый, унося с собой первый в мире автограф Героя по имени Мач Крайм. Да еще и выполненный на нашем запасном пиратском флаге, который я на всякий случай таскал с собой. Ну как можно скупиться, когда мне автограф вручили написанный на серебряной статуе самого Вадуна Шакололы, выполненной в полный рост?! Мелкий певец отменно приготовился к своей победе в Турнире!
Вслед за этими делами я как-то пропустил всю церемонию награждения, где оплаканная и зацелованная Мимика с стеклянными от переизбытка фиг знает чего глазами механически принимала Главный Приз от Бенджоу Магамами. Рядом с ней уже прыгала счастливая как не знай кто Матильда, щупала золотую пятую точку у Приза Тами, пищал Виталик и кошкодевочки, молча и сильно улыбалась Самара, не сильно, в общем-то, отличающаяся по адекватности глаз от самой финалистки. Один лишь Кинтаро отличился — стоял напряженный и взбудораженный, сверля взглядом… что? Ах да, то место, где сидел противный жрущий желтый мужик. Он было пусто.
— Я, Бенджоу Магамами, Организатор, объявляю Сладкозвучный Турнир законченным! — громко и с наслаждением рявкнул наш ректор, — И прощаюсь с вами со всеми! Меня ждут дела!!
Архимаг, его секретарша и Йорик, успевший крикнуть нам несколько приятных слов, радостно ломанулись к выходу из амфитеатра… но выйти не смогли. Там была пробка. Большая фиолетовая пробка из куакарабилли, что впервые вели себя не так, как обычно. Они пихались, ругались, толкались и стремились как можно быстрее куда-то. Бывшему Организатору пришлось подождать, пока все местные не просочатся и не исчезнут с наших глаз. Следом он сам повторил тот же фокус, но уже в компании торопливо попрощавшихся со мной хобгоблина и гоблина. У последних назревало одно ну очень серьезное дело, напрямую связанное с их будущим. И с подаренным мной кораблем.
Испытывая невыносимое желание срочно последовать примеру Магамами и покинуть этот тропический рай, я приблизился к своей празднующей группе и… с удивлением обнаружил, что все замолкают, расходясь по сторонам. В другом конце своеобразного коридора стояла в обнимку с полуголой золотой бабой Мимика. Съежившаяся, с разъехавшимися под разными углами ушами, с глазами на мокром месте. Не успел я и вякнуть, как она, дробно проскакав половину дистанции, прыгнула мне на шею, одновременно убирая Приз в инвентарь. Херак — и я стою с подвывающей победительницей этого проклятого Турнира, которая пытается своими хилыми ручками меня задушить! Ну… или просто крепко обнимает.