Звон падающих горшков и прочих тумбочек, удары копыт по неумным головам, щелчки арбалета Мимики… всё это будило ностальгию по тем славным денькам, когда я брался за топор каждое новое утро! Видя перед собой бегущего противника, я мстительным дятлом бросился за отступающими, разя их своим идиотски выглядящим оружием куда придётся. В основном в спины, из-за чего каждый первый удар вылезал критическим и явно содержащим в себе все плюшки усиленного попадания по уязвимым частям тела. Гады охали, стонали в экстазе, теряя сознание и одежду, а я пёр дальше, стараясь добить как можно больше. Лучше я, чем озверевшие девчонки!
Но всё-таки, совсем уж далеко отбежать не получилось, так как позади были маленькие женщины и беременные дети. Ну второе, это только если Кинтаро с Датсуне успели, пока мы там с гопотой переговаривались. Хотя, с другой стороны, удрали немногие, самые резкие, количеством с пару десятков.
Это была победа!
…но с привкусом вазелина.
— Если мы их не замочим, — рассудительно произнесла встречавшая победоносных нас на крыльце Саяка, тыкающая пальцем в поверженные тела, не все из которых уже дышали, — То они нам всю репутацию обгадят. Окончательно. Ославят на весь мир.
— Ну да, — отдувающаяся Тами, присевшая рядом с подругой, вопросительно посмотрела на меня, добавив, — Мач, ну серьезно. Мимика выиграла Турнир, а потом… Герой избил менестрелей. В жизни ведь никто не поверит, что они напали сами. А кроме них тут свидетелей нет. Был бы хоть Магамами…
— Я помолюсь за их упокой, — решительно сказала вновь раздевшаяся до приличного уровня Матильда, недоуменно заморгав от вида моих квадратных глаз.
— Пощадите…, - промямлил кто-то из кучи побитых.
— Эх вы, — осуждающе вздохнул я, изымая из инвентаря пузатую бутылку темного стекла, — Я не для этого просил сдерживаться!
Кто не мечтал о стезе могучего героя, который идёт по жизни гордо, да так, чтобы впереди плакало, а позади горело? Да еще и с красивыми девушками, богатым и знаменитым? Это ж прямо сказка какая-то. Только вот не сказка ни разу. Если ты начинаешь, как некультурно выражается Саяка, мочить, то мочить будут и тебя. Из страха, ненависти, предрассудков и простого желания упокоить бешеную собаку. Причем мочить будут как враги, так и друзья, а особенно решительно мочить будут деловые партнеры вроде Магамами, ибо им такая репутация никуда не всралась. Если так подумать (и не брать в расчет зарвавшихся отмороженных богинь), то у каждого моего недоброжелателя были свои мотивы, причем почти каждый шел на падлу любимому мне вынужденно, решая попутно собственные проблемы. Да, это неприлично, некультурно, гадко, подло и вообще… Но убивать — это намного хуже.
Не бывает сил зла, которые просто зло, потому что хотят какнуть тебе в борщ. Даже тут, где есть самые настоящие демоны, Князья Тьмы и прочие зловещие образования. С другой стороны… и у излишней доброты могут быть неприятные последствия.
— Отставить мочить, — пробурчал я, вытаскивая из-под тел того самого эльфа, любителя халявных денег и лизать ножи, — Смотрите, как надо.
Тот уже частично пришёл в себя и даже нашел в себе силы гнусно оскалиться мне в лицо:
— Ну победил ты, и что? — прохрипел засранец, — Я знал, что ты не убиваешь. Мы все знали. Потому и собрались! И что ты теперь сделаешь? Добьешь безоружного? При свидетелях? Фиг ты это сделаешь, Герой.
— Что, думаешь больше ничего не могу? — задумчиво пробормотал я, разглядывая эльфа. Был он тощий, костлявый и весь в похабных татуировках. Не обаятельный, не привлекательный, богатого внутреннего мира Виталик наплакал… за счет чего живет? Не понятно.
— Ну разве что нахрен пошлешь, — улыбнулся щербатым ртом бард, — А я тебя тоже пошлю! И что, обнимемся и пойдем вместе?
В ответ я сначала воткнул ему бутылку горлышком в рот, а затем чуток надавил пальцем на солнечное сплетение. Мужик выпучил глаза, тут же начав послушно глотать содержимое бутылки.
— Вот скажи мне, эльф, — я продолжал поить несчастного, — В чем сила? В классе? В уровне? В доспехах? Почему вы меня не боитесь, а каких-то коров, ходящих на задних ногах, боитесь до судорог? Может знаешь, почему?
— Пххххрррррр, — ответил мне собеседник, отчаянно пуча глаза в ужасе и пуская пену изо рта. Ну и теряя сознание. Да что ты будешь делать…
— Это были твои последние слова, — пробурчал я, роняя несчастного и подтаскивая к себе за ногу следующего, — Сказанные этим местом.
— Мааач? — Матильда аккуратно потрепала за плечо кормящего бессознательное орочье тело меня, — Ты что делаешь?
— Вливаю в побежденных зелье жопоголосья, — поделился сокровенным со жрицей я, — Пусть попробуют теперь о нас гадости говорить. Кто будет вслушиваться в их слова?