Я представил, как можно запечь эти ляжки. Можно в тесте, можно в фольге, можно... Тут верный букс Бакс снова решительно продрал мне ухо своим языком.
– Да тихо ты! Перестань! Я уже не сплю... – шепотом отмахнулся я от назойливого хвостатого, тоже высоко ценившего ляжки горного барана. – Тихо ты, чудище инопланетное со своим языком! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! Не убив медведя, шкуру делишь... Сначала я. Ваше слово, товарищ маузер! Погодь... я сейчас... мигом...
В мощной оптике прицела скачками перемещались бараны. Вот этот... Или тот. Нет, этот баран получше будет. Явно и шкура чище, и мех блестит, и поупитаннее как-то смотрится... Ну что ж, нужно выбирать и ставить точку.
Тут этот баран поднял голову и в упор взглянул на меня. Расстояние было небольшое, а прицел мощный. Я отлично видел жующую морду зверя, мерно раздувающиеся от дыхания бока, пристальный взгляд желтых глаз из-под длинной челки волос. Вдруг он прекратил жевать, раскрыл рот и...
Бакс тявкнул командным голосом. От неожиданности я нажал спуск. Мощная винтовка грохнула, подпрыгнула, в дернувшемся прицеле я увидел метнувшиеся вниз белые мишени задниц, услышал бешеное мемеканье и стук катящихся камней. Подстреленный мною баран сделал, как стоял, мощный прыжок вперед. Но его вынесло прямо на язык осыпи. Она текуче подалась, звонко заиграла своими кастаньетами и в неспешном ритме плавно пошла вниз. Но не далеко, всего-то несколько метров. Баран раза два крутанулся на битом камне, упал головой вниз и взбрыкнул задними ногами. На него плавно села взметнувшаяся белая каменная пыль, и он затих...
– Поздравляю тебя, Бакс, с полем! Точнее – с альпийским лугом. Но если, сволочь ты эдакая, еще раз тявкнешь на охоте, то охотиться будешь только на бабочек, понял?
Бакс смущенно отвел глаза и на всякий случай дважды вильнул хвостом. Дескать, я тут ни при чем, но на крайняк – звиняйте, дядьку!
– Сиди тут, не дергайся. Лямой нам запретил лезть через осыпь. Опасно это.
Бакс вопросительно тявкнул.
– А вот это ты правильно говоришь, напарник. Тут я с тобой согласен. Через осыпь идти нельзя. А перелететь можно. Пошли назад, к "Мулу". Перегоним его на ту сторону и подождем Лямого у останцов. А там и добычу достанем. С воздуха...
Я собрался, закинул винтовку за спину, все равно после моего выстрела и шумного драпа всего стада тут ловить нечего, и мы потихоньку пошли с Баксом к атмосфернику. Перелетели к останцам, я с трудом нашел площадку поровнее, и мы стали ждать нашего проводника. Еще через часок я увидел его в бинокль. Лямой шел противолодочным зигзагом, точнее – поисковым челноком. В бинокль видно было, что он устал. Все же его нога не позволяла ему бегать по горам как мальчику.
До нас охотник добирался часа полтора. В горах ходить – это не по лесу бродить. Вроде вот она, цель, а пока подойдешь... Но подошел. Я сразу налил ему чай, пододвинул раскладной стульчик. Как раз для него.
– Не торопись, отдыхай, охотник. Нашел чего?
Лямой двумя руками вцепился в кружку и жадно глотал отвар. На мой вопрос он только отрицательно помотал головой, гулко булькая горлом.
– А мы с Баксом барана взяли... – Бакс радостно гавкнул. – Вон там, ниже, на осыпи лежит. Отдохнешь, и мы его петлей подхватим. Прямо из "Мула".
Лямой наконец оторвался от кружки и просипел: "Хоть ты с добычей..." Он нашел глазами ровное, нагретое солнцем местечко, и со вздохом увалился на траву, задрав ноги на валун, чтобы кровь оттекла. Мы ему не мешали и не торопили. Пока собрали барахло, пока уложили его в багажник, я еще петлю смастерил из стропы, Лямой и пришел в себя.
– Ну что, Стас, я передохнул немного. Берем барана и пора сваливать. Не найдем мы здесь ничего. Нужно менять место. Куда это Унылого унесло – черт его знает. Нужно еще в одном месте посмотреть. Минутах в двадцати полета отсюда.
Оказалось – не больно-то и нужно. Как только я по командам Лямого, стоящего с петлей на выпущенной посадочной лыже, снизился над лежащим на осыпи бараном, в голове мелодично блямкнуло и нежный женский голос с придыханием сказал: "Обнаружено новое устройство. Портативный коммуникатор "Спорр-4Б". Подключить?"