Марта держалась за сына, чтобы не упасть, и только кивала, когда к ней подходили, трясли за руку, говорили, говорили, говорили.
Безликой тенью появился Маркес. Один, без жены и дочки. Речитативом прочел что-то себе под нос, присел, подобрав темный балахон, прибил к вертикальным доскам по две дощечки поменьше.
Выполнив свой долг, ушел.
На символичное место, которое должно было занимать захоронение двух взрослых мужчин, навалили камней. Подняли и установили своеобразные памятники. Вбили их в землю, хотя какая она там, эта земля. Горцев хоронили в горах.
На дощечках стояли выжженные имена.
Под ними, там, где обычно ставили дату, были дощечки побольше.
Лиам Мартенс
Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. (Пс. CXXV, 5)
Тиль Якобс
Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. (Иов. I, 21)
Маркес настоял на этом. На всякий случай. Никто ведь не знает, как они умерли. В самом деле, никто не знает. Ничего не знает. Маркес вообще был мрачен и требовал доказательств, что это не самоубийство.
Доказать ни Марта, ни Йохан ничего, конечно, не смогли, но Йохан как-то решил эту проблему. Ничего не сказал, но Маркес пришел, принес освященные таблички, сделал свое дело и ушел. Оно и к лучшему.
Первой ушла Лиа со своей семьей, увела за собой людей. За ней интуитивно потянулись, как за единственным светлым человеком в поблекшем мире.
– Давай не пойдем к ним, – тихо попросил Альберт, поддерживая Марту. – Сейчас бы до дому дойти.
– Нет, пойдем, – прошептала та, бессильно цепляясь за сына дрожащими пальцами.
Альберту стало страшно, когда он понял, что идти она просто не может. Что ее так подкосило? Смерть Лиама? Уход Юнги? Так ведь остался еще он, он и Карел. И они никуда не уйдут. Никогда.
– Мама, – он вздохнул и осторожно повел ее прочь от кладбища.
Вместе с надвигающимся сумраком на город налетел гул от Завода. Он то звучал громче, то тише, приближаясь и удаляясь. От стены первого дома отделилась дрожащая фигурка.
– Можно, я вас провожу?
– Не нужно, – Марта улыбнулась бледной заплаканной Петерс. – Альберт, проводи девочку домой, я сама дойду.
Вздохнув, парень отпустил материнскую руку, а Пет тут же взяла его под локоть. Оставив Марту, с улыбкой смотрящую им вслед, он пошел вперед, постоянно оглядываясь.
Гул стал просто невыносимым, они остановились и посмотрели вверх.
– Что это? – пробормотала Петерс, прижимаясь к его плечу.
– Не знаю.
Громогласный треск прервал гудение, от клина слишком ровно идущих птиц отделилось темное пятно и, оставляя за собой грязный след, начало падать вниз, преодолевая сопротивление воздуха.
– Что это, что это? – пискляво повторила Пет и, подобрав юбку, побежала вперед, туда, где, раскрыв рты, стояли люди, ушедшие вслед за Лиа.
Карел уводил под руку надрывно кашляющего Даана.
– Смотри, птица падает! – Джои подпрыгнул и попытался ухватить «птицу» за хвост, но она, к счастью, была слишком высоко, хотя неминуемо – и очень быстро – падала на Гор.
– Отойдите все!
Лиа расставила руки и поспешно отступила, отталкивая людей.
– Дьявол.
Карел вышел из дома, задрал голову и тут же узнал эту лодку под двумя крыльями для планирования, стремительно падающую на город.
От перебитого механизма во все стороны брызгали искры и валил густой дым, темнеющий по мере приближения к крышам Гора.
Даже если бы все зрители сейчас же убрались с улицы, лодке негде было бы приземлиться: ее крылья были в полтора раза шире пространства, разделявшего дома. Машина и не рассчитывала свое падение, она рухнула на крышу дома, опрокинулась на крыло и потащилась вниз, взламывая черепицу и оставляя проплешины.
Зацепившись за крону дуба и обломив крыло, лодка рухнула на соседней улице. Туда сразу же ринулась толпа.
– Пойдем через двор, – шепнула Петерс и потянула Альберта за собой.
Они приоткрыли калитку в заборе, шмыгнули и по периметру обошли дом. Пробравшись через задний двор, оказались на третьей улице первыми.
Дуб надломился и подкосился, под тяжестью своей монументальной кроны угрожающе навис над улицей, перекрывая подход к месту аварии.
– Он не взорвется? – опасливо поинтересовалась Пет, подкрадываясь к дымящимся обломкам.
– Не знаю. Но вдруг там пилот?
Альберт отодвинул девушку и решительно направился к лодке, хотя внутри у него все дрожало от страха, а шаг был не очень твердым. Ладно, это можно списать на стресс. После того как долгое время ничего не происходит, сразу три таких события за один день кого угодно подкосят.