В последнее время в Горе слишком часто что-то случалось.
Лодка лежала на перебитом крыле, мертво глядя выбитым прожектором. Из-за большого наклона машины пилот, крест-накрест перехваченный ремнями, перевалился через борт и безжизненно свисал, трогательно протянув руку к земле.
Альберт уцепился за крыло, поставил ногу на борт, оттолкнулся и полез наверх, думая сейчас о том, что на него смотрит Пет, а жаль, что не Тиль, или Карел, или Йохан. Но Петерс тоже сойдет – она хотя бы благодарный зритель.
Судя по тому, что крона дуба безмолвствовала, никто не рискнул лезть под ней – решили обойти еще раз, уже с другой стороны.
Добравшись до пилота, Альберт потянул за один ремень, высвобождая тело. Пилот повис на одном ремне, перевернулся, и Альберт увидел его лицо. Точнее, то, что может остаться от лица человека, когда он проезжается лицом по переборке и стеклу. Получилась кровавая каша с осколками в щеках и во лбу.
Альберта замутило, он зажмурился и поспешно сполз с лодки, проскользив по теплому борту животом. Он отошел к Петерс и вцепился в ее руку, тяжело и глубоко дыша.
– Что, что там?
– Ничего. Не знаю. Сейчас… Карел придет и проверит, есть ли пульс. Я… я не понял, – наконец-то смог ответить Альберт, когда тошнота откатила от горла.
Пет осторожно погладила его по руке и шепнула:
– Вот они, сейчас Карел все скажет.
Альберт потряс головой, не обращая внимания на нахлынувшую толпу. Карел действительно подошел к лодке, обошел ее по кругу, осмотрел и, используя переломившийся дуб как подножку, взобрался на борт с другой стороны.
– И почему я об этом не подумал? – пробормотал Альберт, и Пет снова погладила его, только уже по плечу.
– Пойдем отсюда?
– Нет, я должен узнать.
– Он мертв! – крикнул Карел, и его голос тут же перекрыл гул толпы.
– Дуб, кстати, тоже, – добавил он уже тише.
– Так, хорошо, – Лиа замахала руками, – до выяснения обстоятельств расходимся, расходимся. Барти, Джаспер, останьтесь здесь, помогите Карелу вытащить пилота. Если кто-то понадобится, я обязательно позову. Пошли, пошли.
Горцы, недовольные таким поворотом, начали расходиться.
Одумавшись и вспомнив про заготовленную еду, Лиа крикнула им вслед:
– Но жду всех на ужин!
Парни с первой улицы уже лезли на лодку, где Карел возился с оставшимся ремнем.
– Так, дерево придется срубить.
Лиа говорила твердо и уверенно, составляя план для себя и мимоходом успокаивая зеленющего Альберта. Даже Петерс выглядела более спокойной – хотя глаза у нее горели от возбуждения и интереса.
– Даана я пошлю это сделать, когда поправится. Надеюсь, уже скоро. Лодку придется разобрать, так мы ее не вытащим. Что еще?
Она внимательно уставилась на Альберта. Тот сглотнул кислую слюну, окинул взглядом улицу, развел плечи и уже более уверенно перехватил руку Пет.
– Крышу перекрыть нужно.
– И то верно, – обрадовалась Лиа и отвернулась. – Джаспер! Твой отец перекроет пострадавшую крышу?
Парень, державший за руки тело пилота и осторожно сползающий с крыла, ответил, даже не обернувшись:
– Да я и сам могу!
– Вот и славно, – обрадовалась Лиа. – А теперь… Теперь давайте так: Альберт, проводи Петерс до дому, хорошо? Она сейчас одна, ей тяжеловато приходится.
– Хорошо, – ответил Альберт, – но попроси Карела скорее идти домой. Марте нехорошо было.
Лиа кивнула и, дождавшись, пока парень отвернулся, подмигнула краснеющей Пет.
– Лиа очень сильная, – пробормотала Петерс через какое-то время, когда они уже стояли возле большого, но совершенно пустого дома Мартенсов.
– А? Да. Да, Лиа хорошая. И помогает нам всем.
Альберт отпустил руку девушки и чуть покачивался с пятки на мысок, не зная, как деликатно попрощаться и уйти. И уже через пять минут они целовались. Просто потому что Лиам теперь никогда не выглянет в окно, а Йохан не появится раньше, чем через неделю, а Карел и вовсе уже много лет ходит домой другой дорогой.
Прервав поцелуй, Пет смущенно улыбнулась:
– Зайдешь?
Альберт кивнул.
Просто Петерс потеряла отца и сейчас осталась совсем одна, когда брат уехал по очень важным для всего города делам. Лиа сказала, что ей очень тяжело.
Что же, стоит признать, что она, скорее всего, была права.
Дуб Даан срубил. Он поправился, пришел в себя и даже пытался отказаться от помощи, уверяя всех кругом, что он в состоянии и сам утащить дерево к себе. Ему, конечно же, не поверили, монументальный ствол отобрали и отконвоировали до самого дома, передав из рук в руки улыбающейся Лиа. Ее муж выглядел пристыженным ровно до того момента, как в руки его попал резак.