– Неси тарелки, Берти.
Альберт кивнул и поставил две тарелки на стол, побродил по комнате в поиске вилок, но не нашел, поэтому присел у ведра для грязной посуды, извлек оттуда несколько приборов и тут же вымыл.
– Вот.
Он отдал вилки Марте и вернулся к плите. Поставил на спираль чайник, засыпал туда заварку и накрыл крышку.
– Сейчас заварится, и я сяду. Ты ешь пока.
Но Марта его дождалась и только после того, как Альберт поставил перед ней щербатую кружку и сел сам, принялась за салат. Задумчиво ковыряясь в завтраке, Альберт не знал, о чем поговорить, поэтому рад был встать из-за стола.
– Давай, я помою, а потом пойду.
Марта кивнула и, ничего не говоря, неспешно ушла наверх.
Наскоро вымыв тарелки и чашки и протерев их полотенцем, Альберт все расставил по своим местам, придирчиво осмотрел кухню и ушел, не оставив ни следа своего пребывания.
Как Карел и Юнга. Он теперь каждый раз уходил так, будто решил не возвращаться.
В землянке, как обычно, было влажно и холодно, но Альберт не собирался задерживаться. Он сгрузил в коробку, которую обычно брал для этого у Мартенсов, все головы, на которых парафин накрепко застыл, подхватил ее за ручки и поднялся наверх.
Его – и головы, конечно – ждала Петерс. И он совершенно не ожидал увидеть ее не одну.
Вошел Альберт боком, открывая ногой дверь перед собой, поэтому, когда он понял голову, Маркес уже отпускал руку Пет, и они оба повернулись на звон колокольчика.
Маркес раздраженно цыкнул и быстро вышел из зала, заглянув в коробку, которую нес Альберт, и чуть толкнув его плечом. Петерс сползла по стойке и закрыла лицо руками. Плечи ее дрожали.
Альберт поспешно поставил коробку на прилавок и потянулся к девушке, оборвав себя на полпути. Он не знал, как утешать девушек и женщин. Марта всегда была весела, а Юнга в минуты расстройств могла отвесить такую оплеуху, что от нее все старались держать подальше. Учиться было не на ком.
Победив свою нерешительность, Альберт все же присел рядом, притянул к себе Пет и обнял ее за плечи. Девушка стиснула его шею, уткнулась лицом в плечо и разрыдалась: по-настоящему, с всхлипами и заиканиями.
Альберт никогда не видел такого раньше и даже немного испугался.
– Пет. Петерс, милая, – озадаченно пробормотал он. – Петерс…
Ее узкие плечи задрожали. Альберт вздохнул девушке в волосы и принялся гладить ее по спине. Он был в полнейшей растерянности и не знал, что делать. Да так, видимо, никогда и не узнает.
– Пет, хорошая, посмотри на меня.
Петерс подняла взгляд, со всхлипом выдохнула и снова вздохнула. Глаза у нее были насыщенно зеленого цвета, такие яркие на фоне покрасневшего белка. Все это в обрамлении слипшихся длинных ресниц.
– У тебя глаза красивые, очень, – Альберт взял лицо девушки в ладони и коснулся губами ее лба, влажных щек, ресниц. – Что случилось?
Пет зарыдала еще сильнее, поспешно отстраняясь и вставая. Она прижимала ладони к горящим щекам, размазывая слезы.
Обругав себя, Альберт поднялся следом за ней и обнял Петерс за плечи.
– Пойдем, – он потянул ее к двери, ведущей из зала в коридор.
Они завернули на запущенную кухню, где Альберт налил в чашку молока, и направились вверх по лестнице. Почему-то он повел Пет в ее комнату, а не комнату Йохана. Привел, усадил на кровать и дал в руки стакан.
Хлюпая носом и стуча зубами о край чашки, Петерс выпила молоко, немного успокоившись. Забрав у нее чашку, Альберт сел рядом и притянул ее к себе, целуя в очаровательно покрасневшее ухо.
– Ничего не спрашивай пока, ладно? – Пет убрала с лица длинные волосы и коротко взглянула на Альберта снизу вверх.
Тот кивнул и почти не удивился, когда девушка подхватила его под руку и спиной начала падать на кровать. Не отрываясь от его губ, Петерс ухватилась за полу свитера Альберта и потянула вверх.
Альберт придирчиво изучил деревянные балки потолка, шматок паутины в углу, слой пыли на шкафах, только после этого повернулся на бок и поцеловал Петерс в голое плечо. Она недовольно заерзала и натянула одеяло до уха.
– Так что случилось?
Альберт уложил подбородок на ее плечо и задумчиво погладил заплату на пододеяльнике. Пусть заводские ткани были неплохи, но все же они не были вечными.
– Сейчас? – Пет оглянулась на него с упреком.
– Нет, до сейчас. Сейчас я немного понимаю. Зачем Маркес приходил?
Петерс укуталась в одеяло, и стало видно только ее пушистую макушку.
– Звал.
– Куда звал? – Альберт нахмурился и потянул краешек одеяла, но Пет держала крепко.
– Они уезжают из города. И он, ну, звал меня с ним и Эльзой.