– Тогда такие варианты, – Гольм выложил перед ним на стол браслет, подвеску и более массивное ожерелье. – Смотри, изучай, не спеши. Что понравится, скажешь, я еще такого же плана покажу.
Карел вздохнул – выбирать он не умел и не любил – и взял в руки браслет.
Браслет как браслет. Кожаная полоса, украшенная металлическими выгнутыми кусочками и яркими блестящими элементами, похожими на эмаль. Блестяшки складывались во вполне приятный рисунок, но все было таким острым и неаккуратным, что Карел тут же представил, сколько увечий можно нанести, только неловко взмахнув рукой.
– Нет, наверное, не это, – Карел отодвинул браслет, который Гольм тут же убрал.
Ожерелье тоже казалось слишком грубым и неуместным – ну куда с таким ходить? Так что его Карел тут же отдал Гольму. Продавец пожал плечами, как бы выразив все, что он думает о ювелирном вкусе всяких там врачей.
– Ну, вот это хорошо, думаю.
Карел пальцами развел кожаный шнурок, на котором болталась колба с витиевато обернутым вокруг нее кабелем. Колба сумрачно поблескивала, и Карелу казалось, что она должна очень красиво гореть на свету.
– Это вообще что?
– Колба с датчиком обрыва, – пояснил Гольм и протянул руку, забирая у Карела подвеску. – Вот, гляди, если кабель отнять, будет…
Он вынул кабель из гнезда в дне колбочки, и та тут же вспыхнула синеватым огоньком.
Карел, совершено не разбиравшийся в устройстве таких штук, уважительно кивнул.
– Да, пожалуй, ее и возьму.
– Завернуть?
– А что, есть во что?
Гольм показал ему кусок коричневой плотной бумаги, Карел кивнул. Пусть будет, почему бы и нет.
Пока хозяин лавки делал из бумаги шуршащую упаковку и вкладывал в нее подвеску, Карел отсчитал деньги. Хотя куда проще было бы отсчитать остаток, который выходил. Что ж поделать, если украшения такие дорогие.
Бессмысленные и дорогие, как и многие вещи в этой жизни.
– Спасибо, – Гольм взял у него деньги и отдал сверток. – Привет красавице! Заходи, если что.
Карел недовольно помотал головой и поспешил выйти из лавки.
Гольм, в общем-то, был неплохим мужиком, но совершенно бесцеремонным, вырастившим своего не менее бесцеремонного сына в одиночку. Куда делась мать Иэна, Карел не знал, да и не особенно интересовался.
Джои открыл ему дверь и серьезно кивнул. В честь праздника он вымыл лицо и выразительно им сверкал.
– Проходи, тебя ждем.
Карел прошел в теплую освещенную комнату, махнул рукой Даану, который возился с Людде, подошел к столу, по-праздничному убранному, хоть это и напоминало ему обеды в станице. Из кухни выпорхнула Лиа, поставила на стол тарелку с чем-то по-мясному пахнущим.
– Я рада, что ты пришел.
– Я рад, что ты меня позвала. Ну-ка перестань бегать.
Карел сначала обнял женщину, а затем вложил в ее руку сверток из металлургической лавки. Поверх положил свернутые деньги, ту большую часть, что он положил в нагрудный карман.
– Это деньги за работу Джои. Я не знаю, как теперь будем, но постараюсь что-нибудь придумать, так что пока что можешь об этом не беспокоиться.
– Я и не беспокоюсь, – свободной рукой Лиа сжала его ладонь и снова обняла. – Спасибо тебе огромное.
– Совершенно не за что, – смущенно отозвался Карел и сел за стол, оставив Лиа изучать подарок.
Он заметил, что деньги женщина тут же убрала в какой-то карман, даже не став их считать. Карел так и не понял, хорошо это или плохо.
– Может, уже начнем? – вмешался Джои, но Лиа на него негромко цыкнула.
– Но парень ведь прав, – встал на защиту помощника Карел. – Или мы еще кого-то ждем?
– Да нет, не ждем. Только если Маркеса с Эльзой пригласить, вот-то они обрадуются, – Лиа фыркнула и подозвала Даана к столу.
Тот подхватил Людде и усадил его на свое колено, позволяя заглядывать на стол и тянуть ручки к еде.
– Они здесь? – Карел понял, что ему очень не нравится идея увидеть священника.
– А где же им еще быть, – Лиа взяла у него тарелку и принялась накладывать еду.
– Нет, наверное, спасибо.
Домой он возвращался в ночи. Даан порывался его проводить, но только потому что был слегка пьян, так что Карел разумно отказался. Да и зачем? Он слабо себе представлял хоть какую-то опасность – даже шанс заблудиться был очень мал.
Фонари над Заводом горели все так же ярко, так что темнота лежала только в углах и переулках, которых было не так-то и много. Поднимаясь по лестнице, Карел почти засыпал, сосредоточенно волоча ноги со ступени на ступень. Открывая дверь ключом, он успел трижды проклясть себя и заедающие замки. Наконец механизм поддался и впустил Карела в квартиру. Только и успев, что раздеться, Карел рухнул на кровать и уснул, подумав лишь о том, что завтра нужно не проспать новую работу.