Обе сумки упали на землю, но их тут же подхватили, оттаскивая Карела куда-то в сторону.
В себя Карел пришел от сильной вспышки боли и сразу же почувствовал, как саднит переносица, а по лицу обильно течет кровь.
Перспектива тупика
Станица Счастливая
Он спустился к морю и сел на борт своей лодки, глядя вниз, в чистую воду. "Счастливы утонувшие, Эстебан", - промолвил он.
Т. Уайлдер «Мост короля Людовика Святого»
Карел порой себя вел странно, но ему это прощали, делая поблажку на его непростую жизнь. Правда, иногда это переходило все границы: вот и сейчас Карел вел себя так странно, как будто немедленно собирался пойти и утопиться, а перед этим решил обойти всех, с кем когда-то был знаком.
Поэтому Элиот отпросился с работы пораньше и направился домой, снедаемый неприятным предчувствием: только все успокаивалось, и он ускорял шаг, как сердце вдруг снова начинало бешено стучать, и ему приходилось остановиться, чтобы прийти в себя. В любом случае дома была Николь, и Элиот надеялся, что она знает больше, хотя лучше всего, конечно, было бы прийти домой и обнаружить у себя Карела. Ну, или в его квартире, пусть даже скандалящим с женой.
Элиот проверил - квартира на первом этаже была пуста, но все еще оставался шанс. Он поднялся на последний этаж и шумно открыл дверь к себе. Из комнаты тут же вылетела Николь, глянула на него, жалобно скривила губы и вернулась назад.
Элиот успел рассмотреть только тяжелые веки и мешки под глазами, обезобразившие красивое лицо.
- Ник, - позвал он негромко, но не дождался ответа и пошел в комнату.
Николь сидела в мягком пуфике, подаренном Сью, поджав ноги и обняв колени. Подрагивающий подбородок покоился на коленках, обтянутых тонкой тканью брюк.
- Что случилось?
Неприятное предчувствие стало сильнее, пробралось в горло. Элиот потер ледяные руки, осторожно тронул сестру за плечо.
Та ничего не ответила, только протянула измятое письмо, бугристое от слез.
- Это тебе написали? - почти шепотом спросил Элиот, разворачивая бумагу.
Он, конечно, знал, кто его написал, но еще некоторое время просто тер шершавую поверхность пальцами.
- Нет, - хлюпнула Николь и уткнулась лицом в колени.
Элиот осторожно развернул хрустящее от соли письмо, осторожно пробежал глазами размытые строчки. Сложил и убрал в нагрудный карман, после чего потеснил сестру на пуфике и обнял за плечи.
- Ладно, - неуверенно пробормотал он. - Ушел и ушел. Столько лет без него жили и дальше жить спокойно будем.
Николь повернула к нему голову, устроилась мокрой щекой на плече.
- Это ты себя убеждаешь или меня успокаиваешь? - она еще отчаянно хлюпала носом, а рыдания переросли в икоту, но говорить Николь могла. - Я же не за себя переживаю, не за тебя даже. Он наделает глупостей, а назад ни за что не вернется.
- Согласен.
Элиот кивнул и неловко потрепал сестру по волосам. Весь дар успокаивания девушек, рыдающих на плече, куда-то делся, как будто его и не было. Николь потерла глаза, делая их еще более красными, и спустила ноги в теплых полосатых носках вниз.
- Ладно.
Она решительно хлопнула себя по коленям и встала, выбираясь из рук брата. Пригладила растрепавшиеся волосы, похлопала себя по щекам и ушла в ванную, где зашумела водой.
Уже оттуда, выключив воду, Николь прокричала:
- Продолжаем жить дальше! - и икнула, после чего смущенно захихикала.
- Конечно, - негромко ответил Элиот, утопая в мягком пуфике, заваливаясь в теплую ямку, которую просидела сестра.
Николь вернулась в комнату, собирая мокрые волосы в пучок на затылке, потерла шею и боком села на стул.
- Ну, что? - она вопросительно склонила голову на бок.
- М-м? - Элиот выплыл из своих мыслей и удивленно поднял брови.
- Чего теперь будем делать, говорю?
- Ничего, - Элиот пожал плечами. - Сейчас сходим на обед, потом можешь Гуго к себе взять, а то пуфик на глазах разваливается. Ну, а я спрошу, не хочет ли он к нам пойти.
- К нам? - Николь озадаченно почесала кончик носа.
- К нам. Сколько у Сью детей-внуков и сколько нас. Я сегодня разговаривал, нам лишние умелые руки ого-го как пригодятся.
- Резонно, - согласилась Николь. - Вот только отпустит ли его Сью?
- Ну, не отпустит, обратимся к Натану. А тот уже у Старика спросит.
Николь покачала головой, но спорить не стала. Да и о чем тут спорить, если все, в общем-то, правильно. Нечего мальчику с нитками-иголками возиться, когда он может работать в действительно интересном и важном для всей станицы месте.