Те, кто был незаменим, продолжал заниматься своим делом. Остальные же - как Гуго, Элиот и Натан, и многие их знакомые - работали там, где были больше нужны. На причале или на производстве, к примеру.
Никто об этом не говорил, но все совершенно точно думали: когда заводчане уйдут, возвращаться к своей обычной работе будет очень трудно. Никто пока не жаловался. Да и кому? Старик за такое по голове точно не погладит.
Элиоту по-прежнему казалось, что они поступают неправильно. Что Завод - страшный Завод, который так любил ругать Хьюго - не может так просто выплатить все, что обещал. Что где-то будет некий обман, который выйдет боком одной лишь станице.
Правда, у Элиота совершенно не было времени, чтобы об этом с чувством попереживать: все, чем он занимался, укладывалось в треугольник «дом-работа-причал». Иногда приходила Николь, но совсем редко, когда ей что-то было нужно. А потом, когда родила Бланш, вообще перестала появляться и подавать признаки жизни.
Элиот не имел ничего против, приходил в квартиру и ложился спать. Ни на что другое сил уже не оставалось, но Элиот не видел причин для переживаний.
Он хотел надеяться, что их и нет. А все его мысли - это просто сомнения, свойственные любому человеку.
Семейство Сью по-прежнему держалось в стороне, в то время как Элиот все больше и больше вливался в семью Натана. Жанн некоторое время привыкала, а уж полностью осознав, что у нее вроде как завелся еще один сын, стала относиться к нему строже. Вроде: обязательно вымой руки, поужинай, не спи в одежде.
Элиоту было трудно и приятно, о нем давно никто не заботился. Даже Николь никогда не пыталась его поучать, вот Элиот и привык спать, не раздеваясь. Иногда не было ни желания, ни сил переодеваться в домашнюю одежду.
Всего один раз, поддавшись паранойе, Элиот попытался разговорить будущего пилота, когда Натан был достаточно далеко, чтобы его обсмеять. Пилот по имени Юрген, темноволосый и усыпанный веснушками такого объема, что они казались пигментными пятнами, тогда только развел руками: они учились тому, что их учили. Кристиана он даже не знал толком. Но почему-то их всех вместо работы отправили сюда: учиться летать и ждать, пока для них построят достаточное количество лагов. Специально сделанных для Завода - с широкой черной полосой на крыльях.
Элиот видел несколько экспериментальных заводских лагов, и они казались ему странными. Слишком широкое пузо, утяжеленные крылья и эта проклятая полоса, заканчивающаяся лентой. По идее, она должна была полоскаться на ветру, но эти лаги еще не вставали на крыло.
А заводчанам они нравились. Видимо, полностью отвечали их требованиям и запросам.
Натан в тот день вернулся с обеда страшно быстро, он влетел в квартиру с горящими глазами и тут же заорал:
- Вам бы надо это увидеть! Четыре с хреном года работы! И все готово! И все полетят!
Юрген непроизвольно втянул голову в плечи. Элиоту вообще казалось, что он боится полета. По крайней мере, без особого приказа он не спешил забираться в лаг и взлетать в небеса.
- Сегодня мы идем на показательный полет новых лагов, - сообщил Натан, разваливаясь в кресле. - А после этого тренировки пилотов будут проходить уже в воздухе.
Юрген совсем взбледнул и напряженно сглотнул. Видимо, и вправду боялся, что лаг развалится, как только оторвется от воды. Но Элиот почему-то верил, что не развалится. Что они будут даже крепче, чем те, старые, сделанные самим Григоровичем. Во-первых, конечно, потому что они новые и, наверное, даже прогрессивные. Ну, и во-вторых, не захочет же Старик возвращать все деньги или на что они там сторговались.
Элиоту очень хотелось, чтобы заводчане забрали свои лодки и убрались куда подальше от станицы. Потому что так будет лучше.
Хотя были, конечно, среди них и нормальные люди. Тот же Юрген, например.
Они вместе направились на причал, где, казалось, уже была вся станица. Столько знакомых лиц Элиот не видел давно, разве что во время обедов, когда все были заняты если не своей тарелкой, то разговором с соседями по столу. Все вокруг гудело и шуршало, и Натан, постояв немного на задворках, ухватил Юргена за плечо и решительно принялся проталкиваться сквозь толпу. Толпа негодовала, но хорошенько пнуть брата Старика никто не решался.
Поэтому стыдно было только Элиоту, который шел за ними. А что поделать? Посмотреть-то хочется, что там творится.
С другой стороны, если это показательный полет, то не обязательно стоять на самом краю - все равно будет видно все. Но у Натана были какие-то свои планы.
- Так, ну-ка, ну-ка, разрешите, - бормотал он, протаскиваясь сквозь ряды станичников, разбавленных напряженными заводчанами.