Альберт немного растерянно погладил девушку по плечу, не зная, как поступить дальше, и снова, уже по привычке, обратился мыслями к своим родственникам - а как бы поступили они? Поспешно себя одернул, поднялся, придержав Петерс за плечо, и, кое-как примерившись, подхватил ее на руки.
Может, она и проснулась, но виду не подала, уронив руку и трогательно всхрапнув.
Альберт знал, где находится комната Пет, но с лестницы повернул в другую сторону. Когда Йохан был в Заводе, Петерс спала на его кровати, а сейчас, похоже, и вовсе туда переселилась. Уложив девушку на кровать и укутав ее в мягкое заводское одеяло, Альберт прилег рядом и обнял получившийся кокон.
Комната у Йохана была строгая. Стол ему заменяли составленные друг на друга деревянные ящики, такие же ящики были расставлены по полу, в них громоздились вещи, обувь, бумаги, накладные, документы, списки. Кажется, Йохан ничего никогда не выбрасывал.
Над его кроватью был пришпилен лист бумаги, на которой карандашом Йохан (а может, Лиам, или вовсе кто-то из их предков) начертил какую-то схему. Совершенно прямые улицы, невнятные надписи, квадратные дома и многоугольные здания, башенки на линии, замыкающей все пути в кольцо. Наверное, это был план Завода, если можно было построить так много совершенно одинаковых улиц. А может, их ровность была лишь художественным вымыслом человека, которому проще было нарисовать прямую черту, чем с рулеткой обходить все изгибы и помечать все повороты. Улица - она улица и есть.
Названия улиц, кстати, были помечены цифрами. У кого-то совершенно не было никакой фантазии.
Глупо глядя на перевернутую карту, откинув голову на подушку, Альберт моргал, пытаясь запомнить расположение улиц, хотя они были совершенно одинаковыми и через равные промежутки пересекались. Отличались только цифры, но так их было не рассмотреть толком, карандаш кое-где и вовсе стерся.
Из-за сильного напряжения у Альберта заболели глаза. Он зажмурился, хотел было прикрыть их рукой, но одну руку было тяжело вытащить из-под себя, а другой завладела Петерс. Поэтому Альберт ничего не нашел лучше, кроме как прижаться к спине девушки и зарыться лицом в ее густые волосы. Сразу же стало темно, темнее, чем на улице. Нашарив веревочку над изголовьем кровати, он потянул за нее и заснул практически сразу же, как в комнате погас свет.
Альберту очень редко снились сны. Он часто спрашивал у сестры, брата, у Марты, Йохана - тем тоже ничего не снилось. Может, совсем, а может быть, только в детстве.
Вот и Альберт думал, что только дети видят сны, и сам не хотел их видеть. И все время пытался проснуться, как только тьма под веками прорезалась картинками.
Альберт шел по прямой, как стрела, улице Завода, глядя по сторонам - бумажные каркасы домов с надписями. «Цех», «Недострой», «Жилое помещение», «Склад».
Белые кубы со схематичными окнами и табличками ничем, кроме надписей, не отличались, и только изредка попадались совершенно одинаковые перекрестки. Альберт щурился, от избытка белого цвета слепило глаза, от черных жирных надписей, смазывающихся от быстрой ходьбы, все рябило и смешивалось.
Завод был жутким, белым и никак не хотел заканчиваться. В концепцию мира Альберта, которая предполагала, что улицу можно пройти неспешным шагом за пятнадцать минут, это не укладывалось. Окончательно запутавшись в белой бумаге, он рухнул на пол и тут же вскочил.
По глазам бил яркий солнечный свет нового дня, Петерс спала рядом, запутавшись в одеяле.
Один уголок на карте Завода оборвался, и она повисла на одном гвоздике. Альберт задумчиво посмотрел на нее, покачал головой и поднялся.
- Ты куда?
Он обернулся на Пет, старательно оттягивая полы своей рубашки, помявшейся за ночь.
- Приготовлю Марте завтрак и к обеду принесу сыр. Если кто придет, скажи, я постараюсь как можно скорее.
Петерс уже сидела на кровати и пыталась пальцами разобрать свалявшиеся волосы.
- Хорошо, я буду ждать, - она украдкой зевнула, но Альберт, спешивший домой, этого не увидел.
Марта уже проснулась и, держась за стенку, спускалась по ужасно скрипящей лестнице.
Альберт мимоходом подумал, что для матери троих детей она еще очень молода, но что-то - и он точно знал, что именно - страшно ее подкосило, добавило седины в волосы и болезней в тело. А глаза все такие же добрые, и руки все такие же нежные, как и десять лет назад.
- Куда ты? - он подбежал к Марте и тут же подхватил под локоть, стараясь увести назад.
- Хочу позавтракать с тобой на кухне, ты же не против? - и, несильно воспротивившись, Марта продолжила свой путь вниз.