Юнга недовольно цыкнула. Она вообще не очень хорошо слышала весь разговор, но отголоски до нее все же долетали.
- Угу, - согласно пробурчал Йохан, выдергивая морковь пучками и бросая в короб, только грязь во все стороны летела.
- Вот мы и думаем с отцом - чего это? - как будто вслух размышлял Альберт, с трудом выдирая корнеплод из земли.
Вредная морковка сидела крепко и вылезала с трудом. Йохан не воспользовался предложенной возможностью уйти от ответа.
- Ну, сам-то как думаешь?
Альберт особенно на эту тему не думал, предпочитая во всем соглашаться с отцом.
- То есть это все из-за твоей сестры?
Мартенс застыл с вытянутым грязным пучком в руке, смешно побулькал горлом, прокашливаясь, после чего кивнул:
- Ну да, жизнеспособная идея. Вполне вероятно.
Якобс-младший обернулся, глянул на соседа с недоумением и снова вернулся к морковке. Дело пошло легче, хоть Альберта и пугала немного мысль о том, что когда он разогнется, Юнга либо испепелит его взглядом, либо оттаскает за уши.
Сестра негромко вскрикнула.
- Что, так быстро? - Йохан распрямился, потер поясницу грязной рукой и тут же приложил ее ко лбу. - Эй, с тобой что?
Юнга держала руку перед собой, с пальцев непрерывным потоком струились ярко-алые капли, заливая грядку. Дело тут же встало: Мартенсы кинулись к девушке, и Лиам повел ее в дом, промывать и обрабатывать рану.
- Что это было?
Воспользовавшись заминкой, Альберт сел прямо между грядками, рассудив, что если Марте придется отстирывать кровь от рубашки Юнги, то грязь-то на брюках ее уже не расстроит.
- Это я, похоже... забыл, - Йохан, выглядящий немного смущенным, наклонился и вытащил из земли закопанный рукоятью нож. - А я его искал. Уже пару лет.
Потерев рукавом лезвие, он убрал нож за ремень.
- Нехорошо как-то с Юнгой вышло. Извиниться бы.
Альберт пожал плечами и, не вставая, потянул из грядки ближайшую морковку. Так она поддалась легче - да и спина просто саднила, а не грозила переломиться по линии нижних ребер.
- Так извинись.
- А она мне нос не свернет?
Альберт поднял взгляд на Йохана. Тот, не сидящий на коне и не стоящий за прилавком, казался не таким внушительным. Да и виноватый вид ему не шел.
Никому бы Юнга нос не свернула, конечно, а Йохану тем более. Альберт хихикнул про себя: он-то знал о пылкой влюбленности своей сестры.
Смешная ситуация, как ему показалось.
- Тогда не извиняйся, - рассудил Альберт и выдернул еще морковку, оказавшейся гибридной, с двумя хвостами. - Смотри, какая красавица.
- Да какая красавица.
Йохан отмахнулся, глядя, как Лиам выводит из дома Юнгу, говорит ей что-то и кивает на соседний, Якобсов, дом. Та неохотно кивнула, мрачным взглядом окинула младшего брата и объект своей любви, после чего удалилась, путаясь в мешковатой юбке. Наверное, ей показалось, что последние слова относятся именно к ней.
Влюбленные такие странные, подумал Альберт и подумал, кажется, вслух.
- Что?
Йохан удивленно оторвался от незаконченной Юнгой грядки, в которой оставалось всего-то семь рядов, и снова выпрямился.
- Что? - Альберт посмотрел в ответ и, не придумав ничего лучше, ткнулся в свой последний ряд. - Ничего. Сестры, говорю, такие странные.
- Вот уж точно, - хмыкнул Йохан.
У него была одна младшая сестра - та самая, с которой, по мнению Тиля, что-то было у Карела, после чего тот вдруг срочно решил податься в святые. Поэтому Йохан как нельзя лучше понимал, какими зачастую непонятными могли быть девушки предвзрослого периода.
Карел совсем не опоздал. Вошел в прихожую, оповестил всех о своем появлении и принялся переобуваться.
- Не спеши.
Из большого помещения для приема прихожан выплыл священник.
Маркес был слишком молод для духовного лица, всего на пару лет старше Карела. Вот только отец Карела был скотоводом, а Маркеса - священником. В небольших производственных городках, к которым и относился Гор, все сферы труда зачастую были разделены между семьями. Поэтому Якобсы, рассчитывавшие на то, что их сын может стать священником, глубоко заблуждались. А Карел ничего им об этом не говорил, то ли для того, чтобы не расстраивать, то ли чтобы не показаться ненужным. Меньше всего ему хотелось брать в свои руки бразды правления фермой.
Еще меньше ему хотелось только прислуживать вредному потомственному священнику.
- Обувайся назад, иди до Мартенсов и забери у них наш заказ.
Карел кивнул и задержал дыхание. И уже в спину Маркесу тяжело и свистяще выдохнул.
Шагая по направлению к лавке Мартенсов, Карел готовился к худшему. Кому, как не Йохану, быть за прилавком в такое время? Он решил: быстро зайдет, возьмет все, что приготовили для священника, и уйдет. И никаких разговоров, никаких «приветов» и «какжизней». Исключено.