— Почему ты не зарегистрировал новые?
— А зачем? — усмехнулся Саныч и сел за руль.
Я закинул свой рюкзак назад, а сам сел рядом с водителем на переднее пассажирское сидение. Мы двинулись на север в сторону узкой трассы. Все было заметено снегом. Я очень опасался. Саныч гнал, как умалишенный, при этом на полную катушку включив сборник блатных песен. Время от времени он и сам завывал, видно когда играли те, что трогали его душу. Я заметил последовательность, чем больше в песне встречалось слов: финка, пика, перо; тем больше они нравились Санычу. Мне стало совсем не по себе. Но через час езды, метель закончилась. Наконец-то можно было рассмотреть обочину. Передо мной явилась белоснежная тайга, с бесконечными рядами деревьев. Вокруг не встречалось ни городков, ни деревень, ни даже единичных домиков. Только лес, лес и лес. Это меня отвлекло и успокоило. Я вообще люблю эту безмятежность зимней природы… но кое-что, показалось мне совсем жутким. За весь путь мы не встретили ни одной машины.
Постепенно узкая таежная дорога начала взбираться вверх. Она виляла сквозь холмы, пригорки и сопки, пока не добралась до небольшой горы. Затем, после плавного и долгого поворота заснеженная колея устремилась вниз.
Я понял: «Наконец-то мы доехали!» Два часа на север от Ермаковского, по извилистой и ухабистой дороге, меня прилично утомили. С пригорка было видно, как между лысыми холмиками и бесконечной тайгой затаился в лощинке небольшой городок. Но самое интересное было за ним. На вырубленном плато, окруженным хвойными громадами, распластался ровной, исполинской буквой Ш — главный корпус завода. Саныч поддал газу и микроавтобус помчался вниз. На объезде небольшого городка мне удалось рассмотреть скромную табличку с названием Мальцево.
Чем ближе мы подъезжали к главным заводским воротам, тем больше изумлял размах территории. Периметр внешнего контура по истине впечатлял. Металлические прутки высокого ограждения показались мне натянутыми словно струны, а между ними — гигантские металлические столбы, на вершине которых восседали, выкрашенные в черное, змеи с раскрытой пастью. Все это было схоже с исполинским безмолвием средневековых готических соборов. Змеи смотрели своим коварным взглядом, на всех нарушителей приближавшихся к ограждению, и казалось, что они вот-вот бросятся с высокого пьедестала, чтобы вцепиться кому-нибудь в глотку. На меня это нагнало жути. Но Саныч улыбнулся и сказал, что таковы традиции завода. Ведь он был основан около трехсот лет назад, одним графом сосланным сюда из Петербурга. «Странно, что житель северной столицы, не знает этой истории!» — усмехнулся Саныч. Он рассказал мне, что у этого графа был родовой герб в виде змеи, который я увидел чуть позже на стене заводоуправления, вход в которое располагался в самом центре левой вертикали буквы Ш.
Кстати, что касается пропускной системы, я был сильно удивлен, за пару десятков метров от главных ворот, Саныч остановил свой микроавтобус в небольшом ангаре. Я услышал шум, похожий на очень отдаленное сверление, затем волны синего цвета стали сканировать автомобиль. Все действие продолжалось не больше нескольких секунд, затем Саныч дал задний ход и выехал с ангара. Металлические ворота в одно мгновение распахнулись. Путь на территорию завода был открыт.
Саныч тронул и мы поехали в сторону главного корпуса. Мимо нас мелькали запутанные и пугающие лабиринты открытых трансформаторных подстанций, огороженных сетчатыми заборами. На каждой из них была строгая табличка с черепом и костями, как знак высокого напряжения. Меня, как человека привыкшего, они совсем не пугали, а скорее предупреждали, в отличие от металлических змей, встреченных мною на внешнем контуре. К трансформаторным подстанциям через всю тайгу тянулись высоковольтные линии электропередач. Множество гигантских металлических колоссов с тонкими ножками. Их опоры появлялись из под белых сугробов как и стволы хвойных деревьев, прораставших неподалеку. Но для благородного леса, это было нечто чуждое и он будто чувствуя опасность, убирал свои ветви подальше от высоковольтных великанов. Я люблю природу. В ней есть бесконечные загадки и безусловная магия. Но все же человеческие изобретения для меня ближе. Я созерцал провода, закрепленные на длинных изоляторах. И тянулись они от одной опоры к другой, чтобы передать электрический заряд, по скрученным медным проволокам, вот так человек обуздал эту магию, невидимых электронов. Обуздал даже в бескрайней сибирской тайге. И тянутся все эти линии откуда-нибудь с Братской ГЭС. По крайней мере, так это представлял себе я.