Мне удалось перебороть намерение встать по стойке «смирно» и взять под козырек при виде строгой таблички: «Тайлер Морган и партнеры».
Офис занимал третий этаж внушительного шестиэтажного здания на бульваре Уилшир, и я лениво подумал, сколько места осталось для партнеров после того, как генерал занял свою штаб-квартиру.
Рыжеволосая особа была занята макияжем и холодно посмотрела на меня, когда я подошел к ее владениям. Она многозначительно подняла глаза на часы, висевшие за ее спиной и показывающие четыре минуты шестого, и снова сосредоточилась на помаде и пудренице.
— Я хотел бы видеть босса, — мягко произнес я.
— Мистера Моргана сегодня вообще не было в офисе, — сообщила она пудренице визгливым голосом, в котором слышались рыдающие нотки. — Я не знаю, будет ли он и завтра.
— О'кей, поверю вам на слово, — сказал я милостиво. — В таком случае меня устроит его заместитель.
На секунду она подняла голову и посмотрела на меня с явным раздражением.
— Что вы сказали?
— Когда мистер Морган отсутствует, то полагаю, должен быть кто-то, заправляющий вместо него делами в этой лавочке? Или все это время в машинописном отделе происходят ваши сексуальные оргии?
— Что? — Она нервно заморгала своими водянисто-голубыми глазами. — Что вы сказали?
— Где я могу найти кабинет старшего вице-президента? — рявкнул я.
— Через эту дверь второй кабинет направо. — Она разрешила мне сделать несколько шагов и снова заговорила:
— Но сейчас там никого нет. Мистер Джонсон рано ушел домой.
— Мне не нужен никакой мистер Джонсон! Кстати, кто он такой, черт возьми? — Я обернулся к ней и повысил голос:
— Мне нужна...
Она недоуменно пожала плечами:
— Вы же сами сказали, что ищете старшего вице-президента!
— Но ведь это мисс Простетт?
— Ничего подобного! Мистер Джонсон!
Наступило напряженное молчание, во время которого мы оба напрягали волю в надежде, что взгляды могут убивать.
— Ладно, — наконец произнес я. — Это была действительно отличная шутка, мадам собеседница! Что мы теперь будем делать? Споем что-нибудь из «Лебединой реки»? А вы захватили с собой тамбурин?
Секретарша, похоже, нервничала.
— Мисс Простетт, которая работает здесь, занимается молодыми талантами.
— Но она является исполнительным вице-президентом?
Секретарша пронзительно хихикнула:
— Она-то?
— В таком случае, какой пост она занимает? — спросил я.
— Имеется шесть администраторов, не считая мистера Моргана и мистера. Джонсона, — принялась она объяснять. — В порядке подчиненности мисс Простетт является шестой по списку.
— Где я могу найти ее?
— Через эту дверь последний кабинет с левой стороны.
— Спасибо. — Я вежливо поклонился. — Не могу сказать, что вы стремились мне помочь, зато проявили стойкость и выдержку.
— Если вы не возражаете, могу ли я спросить?.. — Она нервно облизнула губы. — Вы профессионал? Артист, я хотела сказать?
— А что?
— Я подумала, не являетесь ли вы одним из новых комиков? — Она вновь облизнула губы. — Знаете, из тех, кто получил образование в колледже и поэтому может разговаривать и по-образованному, и грубо. — Она чуть скосила водянистые глаза. — Сразу же, едва вошли, вы мне вроде бы нагрубили, а я ничего толком не поняла.
— Нет, не комик! — сухо ответил я. — У меня женские роли, а псевдоним Лулу Лаверн.
Она конвульсивно проглотила слюну.
— Вы хотите сказать, что надеваете женское платье и все такое?
— И все такое! — заверил я.
— Ну и ну! — Она быстро заморгала. — И что же вы делаете? Поете или танцуете?
— Пою? — Я презрительно фыркнул. — Я стриптизер.
Я тут же выскочил за дверь и прошел по длинному коридору до последней двери слева. Она была приоткрыта, я заглянул внутрь и убедился, что эта крохотная клетушка и предназначена для младшего администратора. Письменный стол, стул и два специальных шкафчика для бумаг занимали приблизительно семь восьмых всей площади, остальное — величественно пропорциональная блондинка, стоявшая ко мне спиной.
— Я всегда преклонялся перед руководителями, которые из демократических соображений выбирают себе самые тесные кабинеты! — громко заявил я.
Блондинка вздрогнула от неожиданности, медленно повернулась ко мне, и лицо ее вспыхнуло.
— Не думаю, что сегодня вам нужен новый талант, — сказал я почтительно. — Увы, не умею ни петь, ни играть на каком-либо инструменте, ни жонглировать. Но угостите меня часов этак в пять утра непрожаренным бифштексом и бокалом бурбона, и во мне откроются потрясающие таланты, как вы соизволили признать.
— Рик Холман! — Широкий рот Лайзы скривился в не слишком приветливой гримасе. — Знаю, я сама напросилась: тешила себя россказнями о том, как я руковожу большим агентством, а Тайлер Морган является всего лишь вывеской. Ну что ж, начинайте смеяться!
— Я пришел сюда не для этого, — негромко заметил я.
— А для чего?
— Я подумал, что мы можем сходить куда-нибудь пообедать и вы расскажете мне про Моргана и его прямую связь с кабинетом Дэвиса Вогана.
— Эта связь была еще одной из моих фантазий, — с кислой миной сообщила Лайза.
— Не думаю, — покачал я головой. — А как насчет обеда?
— Прекрасно!
— Есть ли у вас какой-нибудь новый талант, за которым надо присматривать до вечера, или мы можем сразу идти?
— Сейчас попудрю нос и пойдем.
На обратном пути, когда мы проходили мимо секретаря в приемной, я заметил, что та наблюдает за мной с живым интересом. Мы уже подошли к наружной двери, она не выдержала и окликнула:
— Мистер?
Я оглянулся и вежливо улыбнулся:
— Чем могу быть полезен?
— Надеюсь, вы не возражаете, если я задам вам один вопрос? — Она понизила голос до шепота:
— Я все думаю о том, надеваете ли вы на сцене, я хочу сказать, ну...
Вам приходится надевать...
Я кивнул:
— Золотую подвязку.
— Правда? — У нее заблестели глаза. — Ну а в отношении вашей.., м-м?
— Верхней половины? — помог я ей.
Она расплылась в благодарной улыбке:
— Вы не в претензии, что я задаю.., деликатные вопросы?
— Я восхищен тем, что вы так заинтересовались! — Я улыбнулся со скромной гордостью. — И ответ на ваш вопрос, моя дорогая, — блестки. Две прелестные вещицы из блесток в форме розовых бутонов.
Она попыталась еще что-то сказать, но ей ничего не пришло на ум, потому что она была слишком потрясена эмоционально. Я одарил ее прощальной улыбкой и подтолкнул Лайзу к двери в коридор.
— Черт возьми, о чем это вы вели разговор? — спросила она подозрительно, когда мы спускались по лестнице. — Что за ерунда — подвязки, блестки в форме бутонов роз?
— Эта секретарша — милая особа, она советовалась со мной. Задумала стать профессионалкой, в том смысле, как принято понимать в вашем агентстве. И теперь она готова показать вам свое обнаженное тело. Мы обсуждали кое-какие детали ее костюма.
— Мэйбл? — Лайза вытаращила глаза. — Вы имеете в виду нашу Мэйбл?
— Секретаря из приемной зовут Мэйбл?
— Да... — Лайза растерялась. — Она собирается показать мне свой номер? А что она делает?
— Экзотический танец. Придумала его сама. «Танец девственницы с водянистыми глазами».
Лайза негромко застонала и вдруг торопливо свернула в переулок, не в силах удержаться от хохота. Седовласая матрона с суровым лицом и черным пушком над верхней губой остановилась и посмотрела да нее с явным неодобрением.
— Я считаю это отвратительным! — громко произнесла она и бросила теперь уже на меня убийственный взгляд.
— Она так ведет себя только спьяну! — извинился я. — Выпила впервые за полгода...
Матрона предпочла удалиться, поэтому я затолкал рыдающую от смеха блондинку в машину, и мы поехали в ресторан «Pay».
Через полчаса Лайза выпила свой второй мартини и удовлетворенно вздохнула:
— Я начинаю чувствовать себя немного лучше!
— У вас до сих пор что-то болит? — сочувственно поинтересовался я.
— Еще как! — Она потрясла головой. — Знаете, Рик, у меня все болит куда сильнее от этого приступа смеха, чем от того, что происходило ночью... Разве это не странно?