— Ракета покинула сферу притяжения, — объявил Нерео. — Подозреваю, что далее она ляжет на эксцентрическую орбиту вокруг Солнца с периодом обращения в несколько дюжин лет.
— Как же ей удалось сбежать от гравитации? — спросил Джулио. — Вы хотите сказать, что она уже достигла высоты, на которой сила тяготения пренебрежимо мала? ― Его недоверчивый тон был вполне уместным, но он упустил главное.
— На высоте, которой она достигла в момент моего последнего наблюдения, гравитация почти такая же, как на поверхности — просто ракета успела настолько разогнаться, что сила тяготения остановить ее уже не сможет. Наш мир — так уж точно, хотя Солнце ее все еще держит.
Ялда посмотрела на Амандо, и вдвоем они сумели сдвинуть наклонное зеркало в сторону, не угодив под падающие осколки. Пять обитателей бункера поднялись на ноги и забравшись на слой песка, проскользнули между зеркалом и землей.
Ялда осматривала небо высоко на востоке. Сегодня было не так много гремучих звезд, которые могли бы отвлечь ее внимание, и ей удалось заметить бледно-серую точечку, которая могла быть только той самой каменной колонной размером с дом, которую построил Евсебио — ее двигатели все еще пылали, и ракета продолжала набирать скорость. Чтобы покинуть сферу притяжения Солнца, ракета должна была набрать скорость втрое больше первой космической. Учитывая результаты предыдущих экспериментов с энергоотдачей, ракета вполне могла покинуть Солнечную систему при условии, что топливо сгорит полностью и без каких-либо сбоев.
Джулио обратился к Евсебио.
— Вам стоит посетить Красные Башни и рассказать там о своих планах. Нерео уже выступал с открытыми лекциями по вращательной физике, так что подобные идеи людям не в новинку, но я могу заблаговременно пустить в «Репортаж» несколько статей, чтобы подготовить аудиторию к вашему приезду.
Ялде стало интересно, что же такого особенного было в краснобашенных злаках — Зевгме этого явно не хватало.
— С удовольствием, — ответил Евсебио.
Ялда поблагодарила Нерео за участие.
— Мне это в радость, — сказал он. — Не знаю, верна ли ваша догадка насчет гремучих звезд, но я рад, что кто-то всерьез рассматривает подобные варианты.
— А место в ракете вас случайно не интересует?
Нерео весело прожужжал.
— Я лучше останусь в безопасности на земле и дождусь, когда ваши потомки через дюжину поколений расскажут мне о той чудесной науке, которую им удалось открыть по пути.
— Мне это часто говорят в ответ, — заметила Ялда.
Ей хотелось провести с Нерео больше времени, но ему с Джулио нужно было возвращаться в Красные Башни. Амандо взял в ангаре грузовик и, захватив гостей, укатил в пустыню.
Евсебио обернулся к Ялде.
— Ты не съездишь в Красные Башни вместе со мной? Чтобы выступить перед горожанами?
— Если получу отгул в университете. — Ялда замялась. — Сможешь выплатить мне за это небольшую компенсацию?
— Конечно. — Евсебио неоднократно предлагал зачислить ее в штат, но Ялда пока что отказывалась; она хотела оставаться независимой, чтобы иметь возможность свободно высказывать ему свое мнение.
— Если я не буду преподавать, мне не заплатят, — добавила она, как бы извиняясь, — а лишать Лидию и Дарию помощи в опеке над детьми будет нечестно.
— Хмм. — Евсебио уже дал ей понять, что не одобрял того, чем занималась их троица: женщины — какими бы талантами они ни обладали в других сферах — не были по своей природе предназначены для воспитания детей. В Зевгме было полно вдовцов, которые отчаянно нуждались в наследниках и были готовы обращаться с ними так, будто это была плоть их собственной ко.
Но сейчас его занимали более насущные проблемы, нежели слабые места в семейной жизни Ялды.
— Помимо распространения новостей среди жителей Красных Башен, — добавил он, — я также рассчитываю на то, что твой коллега Нерео сможет организовать для меня встречу с его покровителем.
— А сам ты разве не можешь договориться о встрече с Паоло? — удивилась Ялда. — Что бы ни случилось с сообществом плутократов?
— С сообществами, во множественном числе. Не все они связаны друг с другом.
— Зачем тебе встречаться с Паоло?
— Из-за денег, — честно ответил Евсебио. — Мой отец лимитировал сумму, которую я могу вложить в строительство ракеты. Если все сооружение я буду строить в одиночку — добывать и перевозить солярит, встраивать его в искусственную обшивку… Если бы я попытался сделать все это в масштабе «Бесподобной», то затраты бы выросли в несколько гроссов раз, но даже минимальная жизнеспособная альтернатива потребует таких средств, которые я не смогу предоставить без посторонней помощи.
— А ты не думал о том, чтобы подкупить всех людей, имеющих право голоса в вопросе об обсерватории? — предложила Ялда. — Не просто новым блестящим телескопом — а деньгами, которые они могли бы положить лично себе в карман?
Евсебио был оскорблен.
— Я не идиот; таким был мой первоначальный план. Но Ачилио заставил Совет тщательно изучить деятельность университета; к тому же в самом университете у него столько тайных агентов, что подобная выходка мне едва бы сошла с рук.
— Я всегда готова убить Людовико за символическую плату, — пошутила Ялда.
Евсебио так долго смотрел на нее нейтральным взглядом, что ей стало неловко.
— Не искушай меня, — сказал он.
Подъезжая на поезде к Красным Башням, Ялда с удивлением обнаружила, что город по-прежнему оправдывал свое название. Она читала, что местные запасы пассивита, отличавшегося одноименным оттенком, давно-давно были исчерпаны, и тем не менее прямо сейчас ее глазам открывалась линия горизонта, которая по-прежнему отливала все тем же характерным красным цветом. Возможно, первоначальные здания с любовью сберегли в целости и сохранности. Либо так, либо их все переработали на декоративную облицовку.
Нерео встретил ее на вокзале — вместе с четырьмя своими детьми, которые передрались друг с другом за захватывающую возможность донести Ялдин багаж. Увидев, насколько они молоды, Ялда решила, что его ко, по-видимому, прожила почти столько же, сколько ее дедушка. Нерео, впрочем, до сих пор был в добром здравии — и наверняка позаботился о том, чтобы его дети не остались без опеки, даже если его самого постигнет печальная участь.
— Твой друг Евсебио уже в доме, — сказал Нерео.
— У него были какие-то дела в Разбитом Холме, — объяснила Ялда. — Мы приехали с противоположных направлений.
Нерео жил в огороженном имении своего покровителя. По коже Ялды пробежал холодок, когда они прошли мимо охранников с ножевыми поясами, хотя дети воспринимали их как нечто само собой разумеющееся.
— Это просто традиция, — сказал ей Нерео, заметив ее беспокойство. — У Паоло нет врагов; этим оружием никогда не пользовались.
— А стражники не скучают на такой работе?
— Бывает работа и похуже, — ответил Нерео.
Евсебио сидел на полу в гостевой комнате и читал выпуск «Репортажа» из Красных Башен. Поприветствовав Ялду, он недоверчивым тоном добавил:
―Этот Джулио действительно прочитал и понял до единого слова все вводные, которые я ему послал. Он поделился со мной кое-какими возражениями и беспокойствами, но… все они были совершенно разумными.