— Разве они ходят к таким, как ты? — изумленно спрашивает бледнокожий.
— Хай. — Эмико кивает — не хочет показывать, что именно думает о его презрении. — Ходят. И белые кители, и грэммиты.
— Секс и лицемерие как кофе и сливки — всегда вместе, — посмеивается Райли.
Незнакомец сурово смотрит в ответ; Эмико думает, видит ли старик в этих белесых глазах то же отвращение, что и она, или уже накурился опиума и ничего не замечает.
— Продолжай, — командует гайдзин и садится спиной к Райли, выключая его из беседы.
Что это — он увлекся? Ею? Или рассказом?
Эмико чувствует в себе нечто забытое с тех самых пор, как ее бросили: гены приказывают угождать. Незнакомец чем-то напоминает Гендо-саму: даже несмотря на глаза цвета высветленного кислотой металла и на лицо, бледное, как маска из театра кабуки, в нем есть харизма. Девушка ясно ощущает властность его характера, и ей почему-то делается спокойнее.
«Ты грэммит? Попользуешься мной, а потом захочешь отправить на удобрения?»
Ее удивляет собственный интерес. Он не красив, он не японец, он — никто. И все же эти жуткие глаза держат Эмико с той же силой, с какой когда-то — глаза Гендо-самы.
— Что вы хотите знать? — шепчет она.
— Этот твой белый китель рассказывал о взломе генов?
— Хай, да. И, по-моему, очень гордился. У него была с собой целая сумка фруктов новой модели — подарки девушкам.
Интерес, разгорающийся в его глазах, подстегивает Эмико.
— Какие они?
— Красные вроде. С такими ниточками длинными.
— С зелеными усиками? Вот такими? — Он отмеряет пальцами сантиметр. — И толстенькими?
— Именно с такими. Называл «нго», говорил, что их его тетя сделала, и что теперь ее наградит Сомдет Чаопрайя, защитник Дитя-королевы, за пользу родине. Очень гордился тетей.
— Он пришел к тебе и?.. — торопит незнакомец.
— Да, пришел, но позже, когда никого из его друзей не осталось.
Гайдзин нетерпеливо мотает головой, ему наплевать на подробности их встречи: на беспокойный взгляд этого мальчика, на то, как робко расспрашивал маму-сан, как Эмико отправили наверх и ей пришлось порядочно ждать — никто не должен был заметить их одновременного отсутствия.
— О тете он еще говорил?
— Только то, что работает на министерство.
— Больше ничего? А где, например, у нее лаборатория, опытное поле?..
— Нет.
— И всё? — Незнакомец раздраженно смотрит на Райли. — Ты вытащил меня ради этого?
— А? — Старик возвращается из грез. — Ты про фаранга-то сказала?
Эмико только растерянно хлопает глазами:
— Прошу прощения? — Она помнит, как мальчик хвастался тетей — ее наградят за нго, продвинут по службе, — но никаких фарангов не упоминал. — Я не понимаю…
Старик сердито откладывает трубку.
— Ты же сама мне говорила — он рассказывал о фарангах, которые взламывают генетический код.
— Нет. Простите меня, но об иностранцах не было ни слова.
— Дай знать, когда появится информация, на которую мне действительно не жаль будет потратить свое время, — раздраженно бросает гайдзин, берет свою шляпу и встает.
Райли гневно смотрит на Эмико:
— А как же тот фаранг-генхакер?
— Но… Подождите! Постойте, кун. Я поняла, о чем говорит Райли-сан. — Она тянется к незнакомцу, трогает его за рукав — тот вздрагивает и брезгливо отступает. — Прошу вас! Я сначала не поняла. Тот мальчик ничего не говорил о фарангах, но назвал одно имя… как будто иностранное. Да? Вы об этом? — Она с надеждой смотрит на Райли.
О том странном имени, как у фаранга? Не тайское, не китайское и не южноминьское…
— Расскажи ему то же, что и мне, — обрывает ее старик. — Все до последней мелочи. Как мы обычно беседуем после каждой твоей встречи? Вот так и сейчас.
И она начинает снова. Гайдзин садится и с недоверчивым видом слушает историю о том, как мальчик нервничал, как сперва не мог смотреть на Эмико прямо и как потом не сводил с нее глаз, как переживал, что не может возбудиться, и как наблюдал за ней, когда она раздевалась, как рассказывал о своей тете и набивал себе цену — перед проституткой, перед проституткой — Новым человеком; как самой Эмико все это казалось нелепым и глупым и как старательно она от него это скрывала. Наконец пружинщица доходит до нужной части. Райли довольно улыбается, а бледный незнакомец со шрамом слушает ее затаив дыхание.
— Мальчик сказал, что копии документов им обычно дает некий Ги Бу Сен, хотя чаще он хитрит и привозит фальшивки. Но тетя обнаружила обман, а потом им удалось так составить код, что получился нго, и Ги Бу Сен тут ни при чем. В итоге все это — заслуга его тети. Вот так и сказал: Ги Бу Сен — обманщик, но тетю не проведешь.