Хэмстер долгие несколько секунд смотрел на него не мигая, продолжал цепляться за дверь, как будто та могла убежать. Или словно боялся освободить руку. Кулаки у него, что ли, так уж чешутся? Уилл полагал, почему бы и нет. И в который раз удивился собственной дурной браваде и уверенности, что выручит вечное «авось пронесет». Хэм уже не раз четко давал понять, что скор на расправу. Уиллу бы внять!
- Липкий, – проворчал Хэмстер. – Тебя легче убить, чем прогнать.
- Похоже на то.
- Я… все-таки не хочу загреметь за решетку из-за назойливого придурка.
Уилл поиграл бровями, старательно пропустив мимо ушей два последних слова. Его и похуже обзывали. Частенько – в процессе обоюдно приятного времяпрепровождения, так что оскорбления еще ничего не значат.
- Есть предложение.
Тут Уилл уши навострил. Хотя его почему-то не отпускало предчувствие, что условия договора его если и устроят, то не целиком.
- Предложение? Ты на мне женишься?
- Ты меня трахнешь. Или я тебя, как хочешь. Но раздеваться я не буду. А потом ты забудешь, что я существую.
Как Уилл и предполагал, два из четырех пунктов ему уже не нравились. Последний так и вовсе представлялся слабо осуществимым – при условии, что они с Хэмом продолжат зависать в «Банане». Разве только Хэмстер устроит ему сотрясение мозга вплоть до амнезии, но это вряд ли…
- Обожаю путаться в чужих штанах! – с энтузиазмом воскликнул он. – Но не в твоем случае.
Право же, это все равно, что из закрытой бутылки пить.
- Я не буду раздеваться! – рявкнул Хэмстер.
Он даже сделал шаг от своей ненаглядной двери, и Уилл, которому возможность дышать все еще доставляла большее удовольствие, чем это обычно бывает, поспешно пошел на попятную. В конце концов, у него еще будет время что-нибудь придумать.
- Хорошо, хорошо, путаться так путаться, – он по-детски скрестил пальцы спрятанной за спину руки. – Но не здесь и не сейчас.
Хэмстер снова схватился за ручку.
- Когда? Где?
- О времени здесь как-нибудь договоримся. А где… Раз у тебя мы уже были, – Уилл не сдержал мечтательного вздоха, вспоминая «Камю» и огромный список опций в душевой кабине, – и в «номере для свиданий» тоже были, то пойдем ко мне.
Когда-то, в далеком розовом детстве, когда малыш Вилли предпочитал всем радостям жизни книжки про всевозможных братьев наших меньших, он читал, что, если надо свести двух животных, лучше более крупного и агрессивного подсаживать к более мелкому. Чтоб, значит, на чужой территории наглел меньше. В их ситуации роль крупного и агрессивного явно отводилась Хэмстеру.
Вышеупомянутый тем временем снова исчез в коридоре, не удосужившись ответить. «Молчание, как известно, знак согласия», – рассудил Уилл и немного обождал, прежде чем встать и пойти вниз.
Хэмстера в зале уже не было. Уилл быстренько ответил на все заинтересованные взгляды, подмигивания и вопросы такими же взглядами, подмигиваниями и ничего не значащими репликами и тоже отбыл домой.
- Окосеешь, – буркнул Хэмстер на светофоре.
Он стоял, ссутулившись, сунув руки в карманы зимней на вид куртки, и на Уилла не смотрел. Вернее, оказывается, все-таки смотрел.
- Ты так предупреждаешь, что собираешься заехать мне в глаз? – рассеянно уточнил Уилл, раздумывающий, покупать ли по такой погоде мороженое.
На днях резко похолодало. Организм с некоторым торможением сообразил, что несколько недель жары его пичкали недостойной мелочевкой, а то и вовсе ограничивали жидкой горючей диетой, и жрать теперь хотелось почти постоянно.
- Я так предупреждаю, что прекращай на меня коситься. Не налюбовался еще?
- Нет, – честно ответил Уилл.
Ветер дул прямо-таки леденящий, начало накрапывать – по-осеннему промозгло. Мысли перескочили с мороженого на теплую машину. Не верилось, что буквально позавчера город истекал потом. Светофор был абсолютно дурацкий, Хэмстер хохлился, увеличиваясь в объемах, и мрачнел. Скучающие на переходе товарищи по несчастью ожидания косились не хуже Уилла и потихоньку отодвигались.
- Я сказал, хватит зыркать, – Хэм даже не позаботился приглушить голос.
- На тебя уже все зыркают, морду проще сделай. О, зеленый, – Уилл дернул его за рукав. – Идем.
Парень неожиданно покорно подчинился. Шел он мягко, только все ежился и вздрагивал. Да и в целом выглядел как-то нездорово: пересохшие губы, чернота под глазами, странная, белесым налетом, бледность… Видать, чувствовал себя хреново. Не слишком удачный день для… путаний в штанах.
- Ты перестанешь пялиться или нет?
Уилл с усилием отвел глаза:
- Да я прикидываю, во все ли ты двери войдешь.
- Ты что, в будке обитаешь?
Уилл взглянул на свою жилплощадь критично.
- Как сказать… У меня таунхаус, но по сравнению с твоей…
- У меня все проемы стандартные. Ничего не расширял.
- Шучу я, шучу, – Уилл взмахнул руками. Тут только неловкости насчет габаритов не хватало – как будто у Хэма комплексов мало. – Сколько в тебе?
- Шесть и три[5].
- Замечательно. Если бы ты вымахал еще на дюйм-два, я бы к тебе и не подошел.
Хэмстер как-то очень забавно засопел.
- Надо было слушать маму и есть кашу…
Уилл хихикнул.
Он жил в малость облупившемся доме, в сонном дворике которого было неприлично много зелени – сейчас мокрой, шелестящей и пахучей. В палисаднике обитала ничья кошка по кличке Полосатая Мэри. На зиму Мэри испарялась в неведомые дали, а с наступлением тепла снова обживала родные кусты и выполняла роль добровольного консьержа, взимая за это плату всякой съестной натурой. Хэмстером Мэри почему-то впечатлилась особенно: вылезла из-под защиты листьев на дождь и подозрительно облупала его желтыми глазищами. Хэм, глянув так же подозрительно, обошел ее по дуге.
«Она просто никогда не видела такого большого хомяка», - чуть не ляпнул Уилл, но сдержался.
А грамотей, выдумавший про территорию, похоже, не заливал! Во всяком случае, наполовину. Уилл не знал, насколько робко чувствует себя Хэмстер, зато сам так точно наглел. И это они даже в дом не вошли! Тряхнув головой, он решил думать о чем-нибудь другом. Например, что до сих пор не изобрел способ, как стащить с Хэмстера шмотки. На ум приходили несколько вариантов, но все какие-то несерьезные… Сыграть во что-нибудь на раздевание. Опрокинуть на гостя кувшин с компотом – не будет ведь мокрый и липкий ходить! А шмоток таких размеров у Уилла точно не завалялось. Только это надо качественно опрокидывать, чтоб с ног до головы…
Обмозговывая компотную диверсию, Уилл на автопилоте поднялся на крыльцо, повернул ключ в замке и… Почуявший неладное автопилот пинком вышиб хозяина в реальность. Слишком уж легко провернулся ключ. О-ба-на. Кожу на затылке защекотало. Каким-то непонятным образом Уилл почувствовал, что Хэмстер, топчущийся позади, тоже изменился. Он не стал оглядываться и проверять, как именно. Были бы в комиксе – перетекли бы, наверное, в боевую форму. А Хэм – он и так почти как из комикса. Что ж, если это в самом деле грабитель – причем, грабитель, не успевший смыться, – мерзавцу остается только посочувствовать. Впрочем, предусмотрительный по природе своей (несмотря на раздолбайство и некоторые небезопасные увлечения) Уилл подумал и об оружии. Подумал – и забил. Медленно толкнул дверь.
Что на полу в прихожей делает купленная после работы дюжина яиц?
- Дюжина? – озадаченно переспросил Хэмстер.
Уилл понял, что снова незаметно для самого себя говорит вслух. А яйца… Чтобы понять, что это дюжина, следовало повторить подвиг всей королевской конницы и всей королевской рати. Хотя они даже с одним яйцом не справились, а тут двенадцать…
Но в доме было пусто – это Уилл как-то сразу понял. И тяжело дышащий над плечом Хэмстер расслабился практически одновременно с этой его мыслью.
- У тебя все время такой бардак?
- Только в твою честь, – неаппетитную лужу Уилл обошел брезгливо, разве что по примеру Полосатой Мэри лапкой не поскреб. – Свою яичницу будешь с пола слизывать.