— Хорошо, что я удержался. Как он мне это сказал, я чуть было его не двинул… Сжимаю кулаки и думаю: за что?
— Если ты еще раз скажешь «за что», — перебила Тоня, — я тебе сама объясню. По-своему.
— Не понял.
В кресле Важника сидел заместитель главного инженера Сысоев. «Директора не будет», — с облегчением подумала Тоня. Важник и Шемчак устроились по обе руки Сысоева друг против друга. Сысоев, человек вообще веселый и компанейский, держался по-домашнему:
— Ну что, начнем? Не вовремя вы, ребята, дров наломали, как раз к приезду комиссии. Теперь надо Рагозину ваши головы принести. На блюдечке с голубой каемочкой. Ну, давайте. Сами будете признаваться или как?
— Сами не будем, — скромно поздержал шутку Шемчак.
— Я так понимаю: освоение новой техники, ультразвуковой установки, вызвало временное увеличение брака, — подсказал Сысоев. — Потом это с лихвой окупится, у вас, конечно, уже продуманы необходимые мероприятия…
По кабинету прошел легкий шум. Так бывает, когда вдруг спадает напряжение и люди одновременно принимают удобные позы, расслабляются, переводят дыхание, улыбаются. Хорошо иметь дело с понимающим человеком. Однако Шемчака это не устраивало.
— Позвольте мне, — сказал он. — Вы нам даете удобную лазейку: освоение новой техники. Но ультразвук уже освоен. Он дал значительную экономию и не вызвал никакого брака. Прятаться за него и покрывать им свои безобразия нам не с руки. Произошло же событие не совсем ординарное. Сегодня мне доложил об этом начальник техчасти. Не знаю, поставлен ли в известность Николай Александрович, но без моего ведома начальник участка Брагина провела доморощенный эксперимент, который кончился весьма плачевно.
Сысоев, как и все, недолюбливал и побаивался Шемчака, поэтому сначала он слушал с иронической улыбкой, но потом растерялся, словно не знал, каким выражением лица эту улыбку заменить.
— Что вы там натворили? Корзун, ты можешь мне объяснить?
— Да тут, Виталий Борисыч… — замялся Корзун. — Тут, в общем-то… Партизанила, конечно, Брагина… Эксперимент надо проводить по правилам, карту опыта открыть… Поторопилась. Но я не думаю, что брак из-за этого. Идея, может быть, неплохая…
— Так кто же виноват, что брак? — нетерпеливо спросил Сысоев.
— Вы ж знаете, литейное дело темное… бывает..
— Вот так здоров! Так я и скажу директору. А он мне знаешь что скажет?
Корзун улыбнулся, приготавливаясь услышать шутку.
— Он мне скажет: ты, Сысоев, виноват. И правильно скажет.
— Так что же, Корзун? — жестко спросил Шемчак. — Сделав столь неожиданное заявление, вы, наверно, имеете в виду объяснить, откуда брак?
— Может быть, мне дадут сказать? — тяжело задышал Важник.
Сысоев кивнул. Важник надел очки, приблизил лицо к листку бумаги и начал: в мае цех поставил столько-то отливок блока, план был столько-то, брак — столько-то. В июне…
Он долго сыпал цифрами, потом снял очки.
— Как видите, мы в состоянии обеспечить литьем все потребности завода. Но на этой неделе действительно выскочили по браку стержней. Как я понял, главный металлург не разобрался еще в причине этого, а разобраться он должен, потому что в помощи его мы нуждаемся очень. Мы уже неоднократно обращались к вам, Сергей Владимирович, с этим вопросом.
Шемчак не понимал, куда он клонит, однако скрывал это и слушал с безмятежным лицом.
— Нам не впервые завозят негодный щелок, — продолжал Важ- ник. — Был один случай в марте и вот на этой неделе опять. Может быть, надо сменить поставщика, может, еще что-то, мы тут своими силами сделать, естественно, ничего не можем. Слезно вас просим, Сергей Владимирович, помогите нам как главный металлург, урвите время от своих изобретений…
Сысоев прикрыл веками заблестевшие глаза. Он был доволен, что Шемчака «поставили на место».
— Николай Александрович ничего не сказал о селитре, — напомнил Шемчак.
Важник умел когда надо проявить праведный гнев, эдакое отсутствие дипломатии, эдакую прямоту:
— Да за селитру скажи нам спасибо! Щелок негодный шел, а твой ультразвук ничего не давал, что нам было делать?!
— Стоять, если негодный материал.
— Мы здесь, кажется, обсуждаем, почему литья не хватает. Если стоять, его не прибавится!
— Так что же с щелоком, Сергей Владимирович? — спросил Сысоев. — Может быть, поставщика сменить?
— Важник выносит на обсуждение сырой вопрос. Я еще не могу на него ответить.
— Да, хорошо было бы преподнести это Рагозину, — мечтательно сказал Сысоев.
Шемчак дозвонился по телефону до отдела снабжения и передал трубку Сысоеву. Все молча слушали, как тот распекал начальника отдела, потом вернул трубку Шемчаку и сказал: