Аркадий наполнял рюмку Жанны.
— За нашу встречу... Вы необыкновенная девушка, Жанна, можно, я буду вашим пажом?.. Вас никто не понимает. И меня.
— Вы, парни, такие смешные, когда выпьете...
Странный он сегодня, Аркадий.
Слышно было, как в прихожей Валя рассказывал Степану и Лере цеховые истории. Жанна ускользнула от Аркадия к ним. Тоня села на ее место, выпила из ее фужера лимонад.
— Аркадий...
Он собирался последовать за Жанной, но Тоня удержала его:
— Посиди.
Она хотела спросить: «Правда, что ты любил меня?» Об этом нельзя спросить, эти слова не произносятся языком и губами, словно язык и губы чувствуют их противоестественность. Они непонятны, эти слова. Она нравилась когда-то Аркадию, об этом не надо было и спрашивать. Вот ведь хорошее и понятное слово «нравилась». Как легко произносится.
— Тебе нравится Жанна, Аркадий?
— Тоня, ты же знаешь, мое сердце разбито навеки...
Тоня поднялась. Зря он. Не смешно. Не вовремя...
В двери она столкнулась со Степаном. Оба опустили глаза.
— А я ищу тебя,— сказала Лера.— Мы уходим.
— Понимаете анекдот? — весело кричал Валя.— Красть тоже надо уметь! Антонина, ты как в воду глядела!
Он принялся объяснять свой анекдот Тоне. Когда-то где-то Валя случайно вычитал, что ультразвук может разбивать химические связи. Захотел попробовать на щелоке. Просто попробовать, что получится. Тогда ему Корзун и Важник не дали экспериментировать. А сейчас Корзун и главный металлург подали заявку на изобретение и будут проводить эксперимент у них в цехе. Вот почему Корзун против селитры. Но Валя уже знает, что ничего не получится, ультразвук только ухудшает качество щелока.
Аркадий помогал Жанне попасть в рукава пальто.
— Да ладно тебе, Валька, надоел ты всем со своим щелоком,— говорила Жанна.— Ой, я пьяная..
— Отличный сюжет,— сказал Аркадий.—Ретрограды крадут у несчастного изобретателя его последнюю идею.
— Заметь, — сказала ему Лера,— что тебя ничего не возмущает.
— Говорят, мне очень идет аморальность. Может быть, льстят?
— Бессовестно льстят. Она тебе не идет.
— У грехов, сестренка, своя мода. В восемнадцатом веке я бы нервничал из-за жеманства и вероломства. В девятнадцатом — из-за стяжательства и бесчестности. В двадцатом мы с тобой не любим внушаемость, стереотипность мышления и глупые песенки.
— Для меня во все времена одни грехи — трусость и бездуховность.
— Дело вкуса, дело вкуса... Если только трусость не есть мать духовности.
— Интересная мысль! — закричал Валя.
— Вы идете? — Лера потеряла терпение.
Валя не замечал, что он уже не в квартире, а на лестнице, и продолжал рассуждать. Аркадий поддерживал Жанну под руку и порывался перебить его.
Тоня спускалась по лестнице вместе с ними.
— Лера... Она работает в булочной?
Лера растерялась. Смотрела под ноги. Шепнула:
— Да...
Зря спросила. Какая ей разница? Какая вообще разница? Не нужно им с Лерой говорить об этом.
На крыльце их ждали мужчины и Жанна.
— Ты, Аркадий, я вижу, парень умный,— внушал Валя,— а говоришь не подумав. Я про духовность. Вчера телевизор смотрел? Передачу о Японии видел? И в «Известиях» на эту тему толковая статья была. Между прочим, наш начальник цеха ездил в Японию, рассказывает, они литейный песок из Португалии в мешках получают. Представляешь, покупают песок, как мы апельсины. Понятное дело, в таких условиях научишься экономить, есть чему у них поучиться. Я это к тому, что японцы молодцы, технику толкнули будь здоров. Их конкуренция подгоняет, закон джунглей. А что вот конкретно меня заставляет селитрой заниматься? Мое дело десятое: выдал типовую технологию — и только поглядывай, чтоб ее не нарушали. Но я ж так со скуки подохну! Я ж не могу не мыслить! Я про Японию не скажу...
— Опять завелся,— с досадой сказала Жанна.— То про свой щелок, то про политику.
— На одной духовности, конечно, не уедешь, Аркадий. Нужна и организация производства. Должна быть гармония...
— Фисгармония,— сказала Жанна.
— Куда ты в платье на мороз? — прикрикнул Аркадий на Тоню.— Иди.
— Тоня, я...
Тоня успокаивающе дотронулась до Лериной руки:
— Ну, счастливо вам. Спасибо, что пришли.
...За столом Корзун горячо доказывал соседу:
— А я тебе говорю, что у нас было двенадцать космонавтов! Считай: Гагарин — раз..
— Раз,— загнул палец сосед.
— Титов — два. Терешкова — три...
— Товарищи, ну и накурили вы тут! — сказала Тоня.— Хоть бы форточку открыли! Степан, что я вижу? И ты куришь?