Валя молчал. Шемчак успокоился и опять стал невозмутимо-вежливым:
— Антонина Михайловна, вам телефон еще надолго нужен?
— Что? — переспросила Тоня.— Да, мне надолго.— И сказала в трубку: — Повтори, пожалуйста, тут мешают.
— За что? — наконец сказал Валя.
Шемчак не ответил ему.
— В бухгалтерии телефон,— подсказал начальнику Корзун.
— Спасибо.— Шемчак вышел.
— Антонина, за что он меня? Я же с ультразвуком все выполнял, что мне говорили..
— Не надо было тебе пререкаться,— вздохнул Корзун.
Он еще изображает сочувствие. Тоня угрожающе посмотрела на него.
— Тебя Важник ищет,— несмело сказал он в ответ на ее взгляд.
— Но я же не пререкался! — удивился Валя.— Антонина, ты же слышала, я не пререкался. За что?
— Струсил? — спросила Тоня.
— Если справедливо бьют, то пускай, а тут.. Я же все с ультразвуком им делал...
— Кому это им? — автоматически отреагировал Корзун.— Не им, а цеху.
Тоня вспомнила, как выругала его сегодня, и подумала: «Это хорошо».
В кабинете начальника цеха было пусто, только Важник писал что-то за своим столом. Тоне понравилось, что он спокоен, даже весел. Она и сама приободрилась.
— От кого, от кого, но от тебя, Антонина, я не ожидал,— сказал Важник.
Тоня без приглашения села напротив.
— Селитра, между прочим, двадцать процентов щелока экономит, а может, и больше. Это не ультразвук.
— Ты одна о цехе заботишься.
— Похоже на то.
— А ты знаешь, что Рагозин здесь? Представь, он нами интересуется. Поди ему объясни, отчего мы блок не подали на сборку. Отчего сегодня полсмены сорвано.
— Оттого, что не давали селитру.
— Или оттого, что давали?
— Не давали. Взяли и не дали. Рабочего я еще накажу за это.
— А может, все-таки оттого, что давали? Я человек темный.
— Нет. Виноват земледел.
— Вот скажи это главку! Сегодня должен быть протокол о причинах срыва! Виновник должен быть! Кто виновник? Земледел?
— Шемчак. И Корзун.
— Иди, Антонина. Не хочу я сейчас с тобой ругаться.
Тоня молча пошла к двери.
— В шесть совещание по блоку,— сказал Важник.— Чтобы была. Шемчак организует тебе похороны.
— Я на твою помощь и не рассчитывала.
— Ты ничего не понимаешь! — крикнул он.— Ты или рабочий твой — это все равно я виноват, это же мне всыплют! Цех виноват! Шемчаку это и нужно — доказать, что цех виноват, а не он! Давали или не давали селитру... Кто сейчас тебя будет слушать с селитрой и ультразвуком? Выбрала момент! Надо же понимать, когда что говорить!
— Мне надоело все понимать,— тихо сказала Тоня.— Как будто я не знаю, зачем ты вызвал меня, на что надеялся. Так вот радуйся: брак оттого, что отдел снабжения завез негодный щелок, а другого не было. И селитра поэтому. Тебе это нужно?
— Это точно? Акт ты составила?
— Акт пусть составляет Корзун.
В коридоре она слышала, как Валя Тесов выяснял у кого-то:
— Нет, ты скажи, за что он меня?..
Гринчук уже ушла домой, обиженная на Тоню. В цехе было тихо, слесари ставили стержневые ящики для второй смены. В темной конторке четверо электриков играли в домино, изо всей силы лупили костяшками по фанерному столу.
— Засушил! Давай.
— Погоди...
— Ну, давай, давай, примак. Думает — будто корову проигрывает.
Тоня зажгла им свет и позвонила Корзуну:
— Зайди ко мне на участок.
— Ты, слышь, как начальник приказываешь,— отметил он.
— Не трепли без толку свое самолюбие, оно тебе пригодится, Корзун...— Ребята,— сказала она.— Забирайте свои кости, у мёня совещание.
Они торопливо застучали костяшками.
— Беру конца. Ходи, примак.
— Сашок, дай ему. Скажи, примак тоже человек.
— Как же. Тещину кошку на вы называет.
— Рыба. Считай очи. Семнадцать. Козлы.
— Скажи ему, у нас равноправие. У нас что теща, что примак — все равны.
— Ну давайте, давайте, ребята,— вытолкнула их Тоня.
Пропустила Корзуна и закрыла дверь.
— Ну что, начальник? — усмехнулся он.
— Зарвался ты, Корзун. С ультразвуком ты промахнулся.
— Тебе ругаться хочется? Так мне некогда. Ругаться на колхозный рынок иди.
Тоня вытащила из стола пачку протоколов, бросила на стол:
— Здесь весь твой эксперимент. Так вот, три дня установка не работала, ее чинили, и в сменном журнале энергетика это записано. А анализы за эти дни ничем не отличаются от прочих, с ультразвуком. Это раз...
— Что ты мне суешь анализы? Расход щелока нам удалось уменьшить?
— Только на бумаге. Нормы расхода были завышены. Это я добилась, мне это нужно было, а ты подписал. Учти, если сегодня на совещании ты хоть слово скажешь против селитры, тебе на заводе не работать. Ты меня знаешь. Надеяться на поддержку Шемчака не советую.