Через несколько дней прибываем в Нобре-де Диас, этот город находится приблизительно там, где в мое время, на северном входе в Панамский канал располагался город Колон. Сразу попадаем в проливной дождь, здесь влажность запредельная, дожди идут через день. Эти места уже довольно давно обжиты испанцами, поэтому узнаю, что к чему. Дальше было расположено несколько испанских поселений, но увы, еще в 1515 году поселение Санта-Мария-де-ла-Антигуа сожжено индейцами и большинство его жителей перебиты, остальные поселения заброшены: завоевание Кубы, поход в Мексику и организация промежуточной базы в Панаме для похода в Перу, оттянула испанских жителей из этих мест. Но все же есть и хорошие новости, нужные мне места населены индейцами араваками, родственными кубинскими таинос, так что переводчик мне не понадобится, да и места там, на побережье Колумбии — саванны, знакомые мне уже по некоторым местностям Кубы и Гаити. Дождливое летнее время там уже закончилось, и теперь там наступил сухой зимний сезон.
Так что я набираю воду, меняю вещички на продукты, и мы поворачиваем, чтобы срезать свой путь, строго на восход солнца, где-то там, на побережье Южной Америке будет потом располагаться испанский город Картахена. Неспешно движемся по изумительно синим волнам Карибского моря, часто попадая в штиль, хотя мы и близко к экватору, но уже ноябрь, так что тут не жарче чем на юге России летом, даже на мой взгляд чуть чуть прохладнее. Синий цвет там, у нас, на севере, — праздничный наряд моря. Там есть у него другие цвета, в Черном, например, зеленый, так называемый аквамаринный. Но тут я вижу такое синее море, какого раньше и не видел никогда.
Это не слегка сверху окрашенная вода, а густая однородная яхонтовая масса, одинаково синяя на солнце и в тени. Не устанешь любоваться, глядя на роскошное сияние красок на необозримом окружающем нас поле вод. Кажется, что мы попали в штилевую полосу, которая опоясывает землю в нескольких градусах от экватора. Штили, а не бури — настоящий ужас для парусных судов. Ветер иногда падал совсем, и обезветренные паруса тоже падали, хлопая о мачты. Но температура воздуха держится слегка за тридцать, больных моряков у меня нет, еще бы попутного ветра в паруса и было бы совсем хорошо.
Но мы опять шли со скоростью один узел, полтора, иногда совсем не шли. Сначала мы не тревожились, ожидая, что не сегодня, так завтра ветер задует поживее; но проходили дни, ночи, паруса висели, наша каравелла только качается почти на одном месте, иногда довольно сильно, от крупной зыби, предвещавшей, по-видимому, ветер. Но это только слабое и отдаленное дуновение где-то, в другом счастливом месте, пронесшегося ветра. Появлявшиеся на горизонте тучки, казалось, несли дождь и перемену: дождь точно лил потоками, непрерывный, а ветра все не было. И уже через час солнце блистало по-прежнему, освещая до самого горизонта густую и неподвижную площадь океана.
После штилей, наконец засвежело, да еще как! Опять пошла качка: ни ходить, ни сидеть, ни лежать порядком. Мы понеслись по волнам. Скоро увидели зеленую кромку побережья материка, следуем за берегом, идущим обратно на север, ищем большую реку. Скоро заходим в мутную воду, кажется, здесь большая река нанесла в океан разную грязь. Приближаемся к берегу, спускаем шлюпки, разведать обстановку, промерить лотом дно, нет ли где мелей. Это должна быть самая крупная в здешних местах река Магдалена, открытая в 1501 году Родриго де Бастидасом. Но и тут вожделенного пролива к Китаю обнаружено не было. Родриго де Бастадос — человек удивительной судьбы. Всю жизнь работал писцом, а потом стал штурманом и первооткрывателем. А когда вернулся, то был сразу же арестован на Гаити за незаконную торговлю с индейцами. Как говорят: «Его пример — другим наука».
Наша каравелла следует за лодкой, скоро оказываемся в устье широкой реки, вокруг какая-то широкая низменность, вся покрытая обширными болотами. Кроме тотчас же скрывшейся рыбацкой пироги индейцев взгляд не видит нигде следа человеческого присутствия. Попытаемся подняться немного вверх по реке, река должна быть судоходна, на протяжении всей конкисты эта река являлась одним из основных путей вглубь континента. Сейчас вода в реке еще высокая, недавно тут был паводок, далее в сухой сезон, начиная с декабря вода спадет. Движемся осторожно, боремся с встречным течением. Скоро приходится спустить вторую шлюпку, буксируем нашу каравеллу, становясь сразу на якорь, если попутный ветер стихает. Сюда бы хороший двигатель, а то получается одно мучение. Вода в реке грязная, на берегу заметно много мусора и веток. В этом мусоре копошатся здоровенные игуаны.