Но эта великолепная собака мне нужна самому, и я за пару мешочков пороха, общим весом в два килограмма, выменял эту гончую себе. Я назвал ее Стрелка (по-русски) и приказал ей не трогать Уареа. Остальных она может спокойно есть, пока я не скажу иное. Так мы с ней поладили. Я приказал своим матросам сделать для Стрелки кожаный ошейник с гвоздями наружу и кожаный нагрудник для защиты. Моя Стрелка приобрела сразу весьма воинственный вид. Молодец, хорошая девочка, мы с ней неплохо подружились.
Географически Мексика своими очертаниями напоминает рог изобилия. Он тянется от широких открытых плоскогорий северных границ, где бродят необъятные стада бизонов, до сравнительно узкого перешейка, лежащего в полутора тысячах километров южнее, где равнина упирается в горы и тропические заросли со всей их роскошью и богатствами, заключенными в них. Там индейцы находят нефрит, кораллы, раковины, шоколад, янтарь, каучук, перья кетцаля — райский край для жителей гор. Мы пока, что плаваем на этом жарком крайнем юге, в самых богатых местах.
Итак, 12 марта 1519 года мы подошли к реке Грихальва, она же река Табаско. Приблизились к берегу ранним утром. Сквозь полосы густого влажного тумана едва проглядывала широкая протока. По приказу дежурного офицера Гонсало де Сандоваля вахтенный попробовал воду. Закричал: «Соленая!..» — и в этот момент сдвинутый порывами ветра белесый туман обнажил справа от устья густые мангровые заросли, а впереди на пологом зеленом склоне, сбегающем к реке, обнаружилась туземная армия. Тут нас уже ожидали, весь берег был покрыт вооруженными индейцами, — больше 28 000 человек, похоже, они всех своих земледельцев в округе собрали с палками копалками. Туземные воины светили голыми телами, босые, с кольцами, продетыми в носах или в мочках ушей, они потрясали короткими копьями, грозили нам огромными деревянными булавами-дубинами. Дикари!
В прошлый раз здесь индейцы торговали с испанцами мирно, но теперь под насмешки своих героических соседей которые тогда устраивали стычки, горели желанием доказать свою крутизну. Ну, Вас никто не заставлял, у меня теперь пороху много, на всех может, не хватит, но напугает знатно. Если хотите воевать, то милости просим. И напрасно Агиляр, хорошо понимавший их язык, уверял вождей, что мы пришли с миром и добрыми намерениями, и готовы их одарить из своих припасов. Потерявшие все берега индейцы, в ответ требовали лишь, чтобы мы не высаживались, иначе они нас всех перебьют. Интересно, какими силами? Повернуться все голым задом и одновременно пустят ветры?
Так как крупные суда, не могли войти в устье реки, то Кортес велел им стать на рейде, и мы высадились на лодках и небольших судах. Индейцы не помешали нам, видно до них уже дошло, что корабли могут больно стрелять из пушек, быстро учатся. На следующий день Кортес разделил наше войско надвое: капитан Алонсо де Авила с сотней солдат, среди них 10 арбалетчиков, должен был пойти в обход и, в случае сражения, напасть на врага с тыла; Кортес же с остальными, на лодках и небольших судах, стал подниматься вверх по реке к тому же поселению, к которому направлялся Алонсо де Авила. Идиотский план: идти и самому нападать на индейцев среди болот, примерно так погиб Магеллан. Я бы все-таки раздразнил этих индейцев и увлек бы их прямо под наши пушки. Но мой начальник сам умный, голова у него большая, пусть сам думает. Недаром на Востоке говорят: «Тот, кто пытается дать упрямцу совет, сам нуждается в совете».
Индейцы усеяли оба берега реки, всюду сновали их лодки с вооруженными воинами, отовсюду неслись звуки труб, раковин и небольших барабанов. Мы подошли совсем близко, но нет, Кортес не велел еще стрелять из арбалетов, аркебуз и пушек, ибо хотел все выполнить по установленной форме, чтобы потом его злопыхатели не могли нас упрекнуть. Проклятая испанская бюрократия, нужно вначале обязательно зачитать королевскую грамоту, а то индейцы будут в нее вникать. Вперед выступил королевский нотариус Диего де Годой, про которого все говорили, что он «жрать горазд», и с помощью нашего переводчика Агиляра торжественно объявил, чтобы они дали нам беспрепятственно набрать свежей воды, и в двух словах самое главное о Боге и Его Величестве испанском короле, и что, если они нас атакуют, то вся вина за убийства падет на них. Но индейцы остались при своем мнении и, по сигналам своих барабанов, окружив нас бесчисленным множеством лодок, сомкнутой массой двинулись вперед, обрушив на нас ливень из стрел.
Нет, но кто так делает? Чему тебя учили? Как там говорил Наполеон: «Наибольшая из всех безнравственностей — это браться за дело, которое ты не умеешь делать». Нужно было вначале с кораблей пушками и картечью причесать лодки индейцев, потом подвести эти корабли ближе к берегу, встать на якорь, пушками прогнать индейцев подальше, а потом спокойно высадить солдат. Нет, мы поперли вперед с шашками на голо. Много испанцы тут получили ран, им трудно было сражаться, эти недалекие вояки слишком рано высадились с лодок и теперь стояли по пояс в воде, а дно тут было илистое и скользкое. Сам Кортес при этом потерял свои кожаные тапки, которые застряли в донной глине. Давай, утопи сразу все свое войско, чтобы потом далеко не ездить!